Особенностью мышления является свойство получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях окружающего мира, которые не могут быть непосредственно восприняты. Мышление - опосредованное и обобщённое отражение действительности, вид умственной деятельности, заключающейся в познании сущности вещей и явлений, закономерных связей и отношений между ними (этапы жизни и смерть). Это высшая ступень человеческого познания, процесс отражения в мозге окружающего реального мира, основанная на различных психофизиологических механизмах: образования и непрерывного пополнения запаса понятий, представлений и вывода новых суждений и умозаключений. Мышление для Р. Декарта, французского мыслителя, представало как нечто бестелесное, духовное. Более того, мышление является единственным атрибутом души, и именно это обусловливает постоянность мыслительных процессов, происходящих в душе, то есть она всегда знает о том, что происходит внутри неё. Душа - это мыслящая субстанция (лат. res cogitans), вся сущность или природа, которой состоит в одном мышлении. В качестве метода познания Р. Декарт использовал систематическое сомнение. Спиноза определяет мышление как способ действия мыслящего тела. Из этого определения вытекает и предложенный им способ раскрытия/определения этого понятия. Для того чтобы определить мышление, необходимо тщательно исследовать способ действий мыслящего тела в отличие от способа действий (от способа существования и движения) тела немыслящего, мертвого.

Творческое мышление человека связано с образованием все новых понятий. Слово как сигнал сигналов обозначает динамичный комплекс конкретных раздражителей, обобщенных в понятии, выраженном данным словом и имеющим широкий контекст с другими словами, с другими понятиями. В течение жизни человек непрерывно пополняет содержание формирующихся у него понятий расширением контекстных связей используемых им слов и словосочетаний. Любой процесс обучения, как правило, связан с расширением значения старых и образованием новых понятий. Книга «Мышление и речь» (1934), главный труд Л. Выготского представляет собой в высшей степени оригинальное исследование в сфере взаимоотношений мышления и речи. Он утверждает, что мышление изначально является невербальным, а речь - неинтеллектуальной.

Раздельные кривые развития мышления и речи встречаются лишь до двухлетнего возраста, и в этот момент мышление становится вербальным, а речь - рациональной. В более старшем возрасте ребенок начинает задумываться о конце жизни. Далее Л. Выготский утверждает, что познавательные навыки и схемы мышления - продукты определенной культуры, в рамках которой воспитывается индивид. Л. Выготский заявляет: «Структура речи - это не просто зеркальное отражение структуры мысли. Следовательно, ее нельзя надевать на мысль, словно одежду с вешалки. Речь является не просто выражением мысли. Мысль подвергается реструктуризации в процессе ее преобразования в речь. Она не выражается в слове, а находит в нем свое завершение. Таким образом, именно в силу противоположности направлений развитие внутреннего и внешнего аспектов речи формирует их подлинное единство». Л. Выготский считает, что использование языка образует единство с мыслительной деятельностью. Ребенок, как зависимый индивид, не может вести изолированную жизнь: «Он живет обычной жизнью, имея личные взаимоотношения».

В процессе эволюции животного мира на этапе развития вида Homo sapiens произошло качественное видоизменение системы сигнализации, обеспечивающее адаптивное приспособительное поведение. Оно обусловлено появлением второй сигнальной системы - возникновением и развитием речи, суть которой заключается в том, что во второй сигнальной системе человека сигналы приобретают новое свойство условности - преобразуются в знаки в прямом смысле этого слова. В первой сигнальной системе все формы поведения, включая способы и средства взаимного общения, базируются исключительно на непосредственном восприятии действительности и реакции на натуральные раздражители. Первая сигнальная система обеспечивает формы конкретно–чувственного отражения. При этом вначале в организме формируется ощущение отдельных свойств, предметов, явлений, воспринимаемых соответствующими рецепторными образованиями. На следующем этапе нервные механизмы ощущений усложняются, на их основе возникают другие, более сложные формы отражения - восприятия. И только с возникновением и развитием второй сигнальной системы появляется возможность осуществления абстрактной формы отражения - образование понятий, представлений.

В нейрофизиологических исследованиях речевой деятельности показано, что при восприятии слов, слогов и их сочетаний в импульсной активности нейронных популяций мозга человека формируются специфические паттерны с определенной пространственной и временной характеристикой. Использование разных слов и частей слов (слогов) в специальных опытах позволяет дифференцировать в электрических реакциях (импульсных потоках) центральных нейронов как физические (акустические), так и смысловые (семантические) компоненты мозговых кодов психической деятельности (Н.П. Бехтерева). Обоснование реальности свободы воли как актов самодетерминации мозговой Эго–системы позволяет теоретически корректно «соединить» наше Я с нашим мозгом, глубже осмыслить проблемы психической саморегуляции и управления собой, феномены «напряжения мысли», «напряжения воли», «дефицита воли», «сильной воли», так называемой «психической энергии», включает управление биохимическими процессами, ответственными за производство энергии, необходимой для выполнения задуманного действия, для достижения поставленной цели.

В последние годы нейронаука достигла значительных результатов в исследовании структурно–функциональных особенностей Эго–системы головного мозга, которая образует высший, личностный уровень мозговой самоорганизации и управления, включающий сознательно–бессознательный контур психических процессов (работы Д. Эделмена, А. Дамасио, Б. Либета и др.). Тем самым удостоверяются наличие неизведанных ресурсов самополагания и самопреобразования, наша способность расширять контуры психической регуляции (включая создание доступов к механизмам интенсификации творческой деятельности, укрепления воли, действенности высоких жизненных смыслов и ценностей, а, с другой стороны, к использованию ресурсов жизнестойкости нашего организма, в частности доступа к вегетативным функциям, как это умеют делать йоги, когда они, к примеру, произвольно изменяют свой сердечный ритм). Перспективы открываются конвергентным развитием НБИКС (нанотехнологий, биотехнологий, информационных, когнитивных, социальных технологий и соответствующих им областей научного знания). Разработка проблемы «мышление и мозг» в контексте НБИКС приобретает первостепенное значение, особенно с учетом крайнего обострения глобального кризиса нашей цивилизации, прогнозируемого к средине века [52]. Структура мышления комплексно связана с нано–, био–, информацией и когнитивными процессами в мозге. [ С.Грицук, 2012]. Сложившаяся кодовая зависимость, носит исторический характер. А постольку образование данной кодовой зависимости как нового функционального компонента самоорганизующейся системы является случайным (определяется для данных условий лишь с той или иной степенью вероятности, иногда чрезвычайно малой). Такими историческими, случайными новообразованиями (напоминающими творческий акт) являются даже фундаментальные кодовые зависимости, определяющие биологическую и социальную самоорга‑ низацию (кодовая структура языка, возникновение множества различных языков), а также фундаментальная для всей земной жизни кодовая структура ДНК. Один из первооткрывателей генетического кода Френсис Крик, Нобелевский лауреат, специально подчеркивал возможность возникновения иных ее вариантов и то обстоятельство, что «определение кода можно рассматривать как абстрактную задачу вне существующих биохимических деталей». Сложившаяся структура генетического кода «по большей части явилась результатом исторической случайности в далеком прошлом». Эта структура зависит от того, какая именно аминокислота и какой именно адаптер соответствуют друг другу. Возможно, существующий вариант этого взаимного соответствия определился на очень раннем этапе эволюции и, вероятно, выбор в его пользу был случайностью».

Если бы выбор оказался другим, универсальный генетический код земной жизни был бы другим, а вместе с ним стала бы иной и вся земная жизнь. Приведенные высказывания Ф. Крика прекрасно подтверждают специфику кодовой зависимости и информационной причинности, отличие последней физической причинности. Понятно, что жизнь на Земле могла возникнуть и развиваться лишь при определенных физических условиях, столь же несомненно, что в ходе эволюции отбирались наиболее экономичные и адекватные коды по своим физическим показателям (величине массы, энергии, пространственно–временным параметрам). Но биологическая самоорганизация и составляющие ее информационные процессы могут быть объяснены лишь на основе принципов функционализма. Но именно информация, т.е. ощущение красного или чувство боли, в свою очередь, выступают причинами определенных действий человека. При этом мышление объединяют в себе физические, хи- мические, биологические, информационные, психические и социально значимые свойства. Это - «антропоморфные технические системы, подобные конструкциям, создаваемым живой природой» [С. Грицук, 2012].

Мышление и клиническая смерть.

Понятие околосмертного опыта - Near Death Experience (NDE) - вошло в научный оборот около в середине 30–х годов XX века, их инициировал основатель современной реаниматологии акад. В.А. Неговский, предложивший термин «клиническая смерть» для обозначения такого состояния организма, когда, несмотря на остановку сердца и прекращение дыхания, реанимационными мероприятиями человека можно вернуть к жизни, поскольку основные функции головного мозга еще не угасли. Поэтому, начиная с 80–х годов XX века, основным признаком биологической смерти принято считать смерть мозга: «Жизнь можно считать оконченной, когда мозг как главный орган, определяющий существование человека, необратимо прекращает свою деятельность ». Книга Л.М. Литвака «Жизнь после смерти»: предсмертные переживания и природа психоза», самонаблюдение и психоневрологическое исследование, в которой автор, известный психиатр и невролог, описывает и объясняет собственный околосмертный опыт. Это единственное в мировой литературе профессиональное описание околосмертного опыта от «первого лица ». Именно жизнь мозга после остановки сердца и прекращения дыхания является основным признаком клинической смерти, отличающим ее от смерти необратимой - биологической. Но как долго живет мозг (и, следовательно, человек!?) без поступления необходимого нервным клеткам кислорода? Ответ на этот во‑ прос неоднозначен. С одной стороны, возвратить больного к жизни удается (с последующим восстановлением функций головного мозга) в том случае, если реанимационные мероприятия начнутся не позднее трех–пяти минут после остановки кровообращения. С другой стороны, краткость сроков клинической смерти определяется не только изменениями, происходящими в ходе умирания, но и специфическими постреанимационными патологическими воз‑ действиями, поскольку именно в ходе реанимационной рециркуляции и реоксигенации происходит гибель ряда образований мозга. Поэтому мозг живет дольше, чем длится клиническая смерть. Он не погибает сразу, необратимые изменения начинаются с самых молодых в филогенетическом отношении структур и постепенно распространяются на все более и более древние образования, приводя, в конечном счете, к окончательной биологической смерти мозга, а вместе с ней - к смерти человека [Уолкер А.Э. «Смерть мозга» 1988]. 

В момент наступления клинической смерти человек отключается от природных и социокультурных регуляторов времени. Он не воспринимает ни солнечного света, ни ритмической организации социума и остается в ситуации абсолютной сенсорной и социальной депривации. Единственной реальностью оказывается замкнутая на себя субъективная реальность, полностью утратившая контакт с «внешней» последовательностью событий. Основной признак психики в этом состоянии - ее дезинтеграция. Поскольку Интеграция более простых психических функций является стойкой, а Интеграция высших - подвижной, изменчивой, нестойкой, то филогенетически более ранняя протопатическая система, обслуживающая аффекты, чувства удовольствия - неудовольствия (в первую очередь боль), вытесняет эпикритическую и гностическую системы, обслуживающие познавательные процессы, почти полностью лишенные аффективной окраски [Литвак Л.М. 2007г]. В терминальном состоянии сознания (ТСС) «психика несет в себе досоциальные, доличностные, т.е. биологические источники, почти неосознаваемые, проявляющиеся в виде «минимального сознания», опережающего переживания самой простой социальной ситуации». Именно поэтому почти на всем протяжении ТСС преобладают два наиболее древних состояния психики - страх и тревога, которые следуют сразу за полной бессознательностью и проявляются в витальной депрессии, сопровождающей большую часть ТСС и выражающейся в патологических ощущениях сжимания, стеснения, тоски, тревоги, страха, боли и т.п. Но негативный эмоциональный фон хоть и доминирует в ТСС, но не является единственным. Завершается череда образов филогенетически не менее древним состоянием радости, сопровождающим полет над горной альпийской долиной в потоке солнечного света под величественную музыку симфони‑ ческого оркестра [Литвак Л.М. 2007г.] Рассудочному вербальному мышлению филогенетически предшествуют не только ощущения и бессознательность, витальной депрессии и радости, но и визуальные и акустические образы ТСС. К этим последним: относятся:

1. пустое черное поле зрения, следующее за состоянием полной бессознательности;
2. быстро бегущий серый поток неопределенных впечатлений;
3. образы, которые впоследствии могут быть связаны в сюжеты.

Эти образы существуют преимущественно в сером сумрачном мире, где «даже если события... происходят днем, кажется, что за окном хмуро, идет дождь. Если время действия вечер, то окружающее кажется покрытым туманной пеленой, в нем часто суетятся странные люди–тени, но не слышно их голосов» [Литвак Л.М. 2007г]. Именно мысли–образы, визуальное мышление, филогенетически предшествующее вербальному мышлению, мыслям–словам, составляет каркас мыслительных операций в ТСС. Л.М. Литвак пишет: «На всем протяжении ТСС, до короткого момента перед его концом, исчезает речь, но с середины ТСС и до внутреннего диалога... нечто подобное мышлению сохраняется на «интуитивном» уровне, оно справлялось только с простыми ситуациями, находящимися в поле зрения. Затем - переход на уровень внутренней речи, идущий сначала в виде «танца»». Содержание мыслительных операций подчинено аффективным потребностям, мышление ограничивается интуициями отношений, становится из познавательного практическим, но в нем часто сохраняется прошлый, в основном аффективный, опыт, прежде всего чувства связи с близкими и т.д.. 

сохранение в ТСС части жизненного опыта, во–первых, делает каждый случай NDE индивидуальным, во– вторых, определяет содержательносмысловую часть околосмертных переживаний, поскольку они протекают в состоянии строгой сенсорной депривации, при почти полном прекращении экстероцепции и полном обездвижении: субъективная реальность отключается от внешних источников информации и замыкается на себя. Поэтому в NDE «Речь идет... уже не столько о различных формах «отражения внешнего мира», не о памяти, внимании, восприятии, мышлении и т.д., сколько о своеобразной переработке субъективно воспринятого и запечатленного». В результате такого самоограничения изменяются не только характер и содержание мыслительных операций, но также системообразующие принципы восприятия - пространство и время, у которых появляются весьма необычные свойства. NDE, во–первых, изменяет субъективную длительность времени: в небольшом интервале клинической смерти (3–5 минут) умещается огромное количество событий, порой превосходящее всю предшествующую жизнь. Во–вторых, возникает ощущение вечности: длительность событий исчезает и человек погружается в состояние безвременья, где все события существуют одновременно или не существует ничего. В–третьих, время становится обратимым: нарушается последовательность событий, в которой не причина предшествует действию, а действие предшествует причине. Но как возможны эти фундаментальные временные девиации? Почему субъективная реальность околосмертного опыта организована по иным темпоральным законам, нежели субъективная реальность повседневного бытия? Наверное, потому что в NDE изменяются основные детерминанты субъективного времени человека.

Время.

Длительность субъективного времени определяется количеством актов сознания в единицу астрономического времени. Непосредственная оценка длительности представляет собой функцию числа воспринятых в данной ситуации изменений. «Атомами», неделимыми монадами событийно–временного ряда субъективной реальности считаются перцепторные образы, от количества и интенсивности которых зависит восприятие времени. В обычном состоянии сознания, чем больше впечатлений и чем они интенсивней, тем длиннее интервал субъективного времени [3].

Факторами, влияющими на количество актов сознания в единицу астрономического времени и имеющими непосредственное отношение к околосмертному опыту, являются: возраст, обездвижение, сенсорная депривация, аффект, измененные состояния сознания. С возрастом восприятие реальности становится менее острым. Приобретенный опыт и многократная повторяемость стандартных событий делают прежде яркие впечатления неразличимым фоном будней. Снижение двигательной активности и ослабление сенсорного аппарата усиливают этот процесс, превращая часы и минуты бодрствования стариков в неопределенно длительные интервалы. Напротив, лишенные ярких впечатлений дни, недели, месяцы и годы пролетают значительно быстрее, и год у пятилетнего ребенка проживается в 10 раз дольше года 50–летнего человека. Поскольку интенсивность оживления прошлого также зависит от возраста (чем старее человек, тем интенсивнее его воспоминания), то можно утверждать, что в процессе естественного старения и умирания происходит постепенное возникновение в субъективной реальности признаков, присущих околосмертному опыту. Прекращение дыхания и остановка сердца окончательно отрезают сознание от внешнего мира, замыкают его на себя и превращают начавшиеся еще при жизни процессы в единственную реальность. Утрата ощущений собственного тела, полное обездвижение, дополненные сенсорной депривацией, вызывают изменение длительности времени вплоть до его остановки. Эти обстоятельства вызывают дестабилизацию соответствующих систем мозга и, как следствие, нарушение темпоральности сознания, в более «мягкой» форме наблюдаемой в состоянии сна, когда органы чувств «отдыхают», а тело находится в относительном покое.

В состоянии аффекта, особенно в предельно критических ситуациях, время замедляется и буквально за считанные секунды в памяти человека успевают «проноситься» необычайно длинные фрагменты воспоминаний. За мгновение люди могут вновь пережить всю свою жизнь, и одна доля секунды оборачивается для них вечностью. В околосмертном опыте содержание мыслительных операций подчинено аффективным потребностям и аффект, безусловно, играет важную роль в организации субъективного времени после наступления клинической смерти, способствуя превращению считанных минут в вечность. В измененных состояниях сознания восприятие времени существенно отличается от того, которое принято называть обычным. Например, во сне события могут развиваться с чрезвычайной быстротой и за считанные мгновенья астрономического времени человек иногда переживает ситуацию, на обычное развитие которой потребовались бы дни, недели, месяцы и даже годы [9].

При гипнозе возможно внушение как ускоренного, так и замедленного течения времени, что, кстати, влечет за собой значительные сдвиги в субъективном состоянии испытуемых [4]. В галлюциногенных состояниях (под действием ЛСД) за несколько минут объективного восприятия времени люди могут субъективно прожить целые жизни и даже эпохи [6]. Поскольку терминальное состояние сознания в околосмертном опыте представляет собой предельную модификацию ИСС, то признаки измененных состояний сознания, в том числе и замедление, времени, также приобретают в нем предельную форму. И последнее. В NDE почти все естественные регуляторы времени, в том числе солнечный свет и сокращения сердечной мышцы, исключаются из восприятия внешнего мира, который полностью исчезает. Околосмертный опыт сопровождают лишь два биоритма, так или иначе связанных с регулированием временных состояний: - электрические импульсы нейронов супрахиазмального ядра и ритмы электрической активности головного мозга. Среди последних в состоянии клинической смерти преобладают два: тета–ритм [12], характерный для состояния сильного психологического стресса и являющийся нормой для животных, и дельта–ритм, возникающий при глубоком естественном сне, наркотическом сне и при коме.

Могут ли эти биоритмы сохранить в околосмертном опыте восприятие времени, характерное для обычных состояний? Конечно, нет.

Выводы.

Жизнь мозга является основным фактором, определяющим бытие субъективной реальности и мышления в состоянии клинической смерти. Продолжительность этого бытия невозможно вычислить в единицах астрономического времени по двум причинам.

• Во–первых, нельзя точно сказать, как долго живет мозг после остановки сердца и прекращения дыхания.
• Во–вторых, длительность субъективного времени в околосмертном опыте иная, нежели в опыте повседневном.

Обездвижение, потеря ощущения собственного тела, аффект и строгая сенсорная депривация замыкают сознание и мышление на себя, замедляют течение времени до бесконечности, и субъективная реальность покидает привычные пределы темпорального ряда «прошлое–настоящее–будущее». Жизнь субъекта в околосмертном опыте это то, что есть только «здесь и сейчас»: неконтролируемый поток образов и переживаний, состоящий из наиболее сильных и устойчивых впечатлений прошлого, фантастических образований, символов коллективного бессознательного и других феноменов, не поддающихся вербальному и графичемкому описанию или акустическому воспроизведению.

Литература

1. Гроф С. За пределами мозга. М.: Изд–во Трансперсонального института, 1993.
2. Гроф С, Галифакс Дж. Человек перед лицом смерти. М.: ИНИ‑ ОН РАН, 1995.
3. Гурвич A.M. Постреанимационные нарушения сознания и некоторые морально–этические и правовые проблемы реаниматологии / Мозг и сознание Философские и теоретические аспекты проблемы). М.: ФО СССР, 1990. С.171–191.
4. Дубровский Д.И. Психические явления и мозг: философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М.: Наука, 1971.
5. Литвак Л.М. «Жизнь после смерти»: предсмертные переживания и природа психоза. Опыт самонаблюдения и психоневрологического исследования. Изд. 2–е, «реабилитация», 2007.
6. Моуди Р. Жизнь после жизни. М.: София, 2007.
7. Уинфри А.Т. Жизнь по биологическим часам. М.: Мир, 1990.
8. Уолкер А.Э. Смерть мозга. М.: Медицина, 1988.
9. Чернышева М.П. Клеточно–молекулярные осцилляторы и восприятие времени // Хронос и Темпус (Природное и социальное время: философский, теоретический и практический аспекты): Сб. науч. трудов / Под ред. B.C. Чуракова (Сер. БИБЛИОТЕКА ВРЕМЕНИ. Вып.6. Новочеркасск: НОК, 2009. С.161–173.
10. Ковальчук M.В. Нанотехнология и научный прогресс // Философские науки. 2008. №1; Его же. Направление прорыва: конвергентные НБИК–j технологии // Технополис XXI. 2009. №3 (19).
11. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. M. 2001; Его же. Эпистемология и исследование когнитивных процессов // Эпистемология вчера и сегодня. М.: ИФ РАН, 2010.
12. Аршинов В.И., Лебедев М.В. Философские проблемы развития и применения нанотехнологий // Философские науки.
13. Горохов В.Т. Трансформация понятия «машина» в нанотехнологий // Вопросы философии, 2009,1 №9; Его же. Новая жизнь «искусственного интеллекта» в проблеме технического совершенствования человека // Естественный и искусственный интеллект: методологические и социальные проблемы / Под ред. Д.И. Дубровского и В.А. Лекторского. М.: Канон+, 2011.
14. Глобальное будущее 2045. Конвергентные технологии (НБИКС) и трансгуманистическая эволюция. Под ред. Д.И. Дубровского. М.: изд. МБА, 2013.
15. Дубровский Д.И. Субъективная реальность и мозг: опыт теоретического решения проблемы // Вестник Российской академии наук. Том 83, № 1,1 2013. С.45–57.
16. Lilli J. The deep Self. N.Y.: Warner Books, 1977.