«Консультирование и психотерапия»

ЧАСТЬ III. ПРОЦЕСС КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ

Глава 7. Достижение инсайта

Позитивные действия как результат инсайта

Когда происходит процесс развития инсайта и прини­маются решения, ориентирующие клиента на новые цели, эти решения, по-видимому, должны осуществляться в процессе выполнения тех действий, которые продвигают клиента в направлении этих новых целей. Наличие или отсутствие таких действий на самом деле служит проверкой истинности достигнутого инсайта. Если новая ориентация спонтанно не подкрепляется действиями, очевидно, что она недостаточно глубоко проникла в личность клиента.

В реальной практике инсайт сопровождается такими позитивными шагами. Консультанту не следует обманы­ваться тем, что с объективной точки зрения они могут быть не важны, ему не следует поддаваться такому обма­ну. И особое значение здесь имеет именно их направление. Яркий пример такого рода действий можно обнару­жить в случае с Барбарой. Он особенно показателен, по­скольку запись фонограммы дает точную картину разви­тия ее поведения. Сперва была идея, реализовать кото­рую Барбара не могла решиться, затем была страшная борьба, которая в конце концов привела к фактическому осуществлению данного действия и к достижению удовлетворения, сопровождающего движение к новой выбран­ной цели. Весь этот чрезвычайно важный с эмоциональной точки зрения процесс вращается вокруг вопроса о супермодной стрижке - проблеме, настолько далекой от консультирования, что может показаться, будто она не может иметь никаких значимых последствий или какого-либо результата в дальнейшем. Но будет лучше, если мы предоставим записи свидетельствовать самой за себя. Речь идет о минутном, но очень важном решении, которое объединяет сразу несколько разных бесед с Барбарой:

Вторая беседа. Барбара говорит: “Кстати, о пустяках. До моего срыва я несколько раз ходила в кино со своей сест­рой. Однако в последнее время я ходила туда чаще, и мне кажется, это хорошо. Сейчас я немного подкрашиваюсь. Кроме того, я распускаю волосы. Это дало мне повод пойти дальше. Я подумываю о том, чтобы подстричь их. Мое ве­роисповедание предписывает женщинам иметь длинные волосы. Мама тоже так считает, но все равно я думаю, а вдруг стрижка даст мне возможность ощутить себя шестнадцати­летней, а не старухой шестидесяти лет. Если она поможет мне чувствовать себя лучше, я обязательно подстригусь. Я всегда думала, что изменюсь к лучшему неожиданно, сразу. Я представляла, что буду лежать в постели и думать: “Может быть, через пять минут меня озарит и у меня все будет хорошо”. Теперь я понимаю, что все это происходит не так быстро”.

Консультант согласился с этим и сказал, что все это дос­тигается постепенно, посредством таких решений, напри­мер, как решение подстричь волосы.

“Если бы мне нужно было выбирать, я бы оставила их длинными. Но если бы я знала, что это поможет мне, я уве­рена, что моя мама тоже захотела бы, чтобы я подстриглась”. Она повторяет эту мысль в разных вариантах. Консультант говорит: “Ты хочешь, чтобы я решил это за тебя, ведь так?” Она отвечает: “Ну, если это помогло бы мне, я бы захотела подстричься”.

Третья беседа. “Кстати, о моих волосах. Я еще не реши­ла, стричься мне или нет. Я должна поскорее решить этот вопрос?” Консультант засмеялся и обратил ее внимание на то, что она все еще пытается тем или иным способом заста­вить именно его решить этот вопрос. “Ну, я хочу пойти в косметический кабинет и получить совет, что мне сделать, чтобы лучше выглядеть. Я думаю, мне будет лучше со стриж­кой. Это поможет мне измениться, но я не знаю, хочу ли я этого нового ощущения. Стрижка сделает меня моложе, но я все еще ощущаю себя старой”. Консультант замечает, что, видимо, она провела время в мучительных раздумьях о том, хочет она стать моложе или нет.

Четвертая беседа. В начале беседы она сказала: “Вчера у меня опять было ужасное состояние. Я была на площадке для игры в мяч и просто почувствовала то ужасное ощуще­ние, которое я уже описывала раньше. Это ужасно. (Пауза.) Я думаю, я все же хочу подстричь волосы”. Она продолжает говорить о своем визите к парикмахеру и о том, как она хо­чет подстричься. “Может быть, это одна из причин, почему у меня бывают такие ощущения... Это ужасно. Никто не знает, что у меня какие-то проблемы. Я продолжаю себя вести, как будто ничего не случилось”.

Пятая беседа. Снова ее первые фразы были о волосах. “Я разговаривала с мамой и с папой. Они хорошо относятся к мысли о моей стрижке, но я собираюсь подстричься в лю­бом случае. Это смешно, но я все думаю и думаю об этом, и мне кажется, что, когда я пришла к вам в первый раз, мне было ужасно трудно принять решение, но теперь я просто хочу подстричься. Мне интересно посмотреть, что я почув­ствую при этом”.

Шестая беседа. “Как только я подстриглась, мне сразу захотелось прийти сюда”. Она извиняется за то, как выгля­дят ее волосы, и говорит, что все это получилось не вовремя и сделано непрофессионально. “В этот раз мне захотелось одеться как маленькой девочке. Смотрите, какие у меня носки и широченная юбка”. Она встает, чтобы продемонстрировать юбку. “Мне просто хотелось выглядеть помоложе. Я ощущала себя совершенно другой. Мне было так хорошо вчера!” Она проводит рукой по волосам очень женственным движением.

В этом примере, как и в ходе других терапевтических действий подобного характера, клиент полностью осоз­нает тот факт, что рассматриваемые им шаги имеют символический смысл, лежащий далеко за пределами их объективного значения. Барбара вначале надеется, что консультант возьмет на себя ответственность за ее решение быть моложе, ребячливее, общительнее. Затем в тре­тьей беседе она сама решает проверить на практике эту возможность, но в глубине души она все еще не уверена, действительно ли ей хочется испытать другой способ приспособления к жизни, отдавая себе отчет о весьма символичном значении своих планов. Между третьей и четвертой беседой она принимает решение, но ей трудно пережить то, что ее старые невротические симптомы возвращаются с новой силой. Происходит настоящая борьба, и она ощущает себя слабой. К моменту пятой беседы она уже ассимилировала это решение и поэтому чувствует себя комфортно. В последней беседе она сде­лала шаг в позитивном направлении и полностью рас­крыла для себя его смысл. Это означает, что она будет юной, женственной, менее подавленной - просто дру­гим человеком, ориентированным на совершенно иную цель. Мы не можем сомневаться в том, что удовлетворе­ние, сопровождающее это действие, возросшая уверенность в способности управлять собой, стремление к здо­ровым, нормальным целям - в сумме это мощная сила, которая двигает ее вперед, к решению назревших про­блем в других областях.

Поскольку мы уже анализировали достаточно подроб­но еще один терапевтический эпизод с миссис Л., то мож­но воспользоваться им, чтобы привести еще один пример такого спонтанного действия в контексте консультирова­ния этой женщины. В течение одной из бесед она жалуется на поведение Джима, хотя уже не так яростно, как это было на первых беседах с ней. В следующем отрывке она идет дальше, говоря о его безнаказанности и рассказывая о том, насколько ей представляется невозможным попробовать взглянуть на его поведение как на выражение стремления привлечь на себя хоть часть ее внимания. Постепенно она соглашается, что могла бы изменить свое отношение к его поведению, но это будет очень трудно. На последующих сеансах она рассказывает о своей попыт­ке следовать такой установке и о том, что она убедилась - это приносит успех. Интересно, что миссис Л. все еще колеблется в вопросе принятия полной ответственности за этот шаг и говорит о нем как о предложении со сторо­ны консультанта. Мы приводим два отрывка из бесед, которые как раз включают обсуждение этапов осуществ­ления этого позитивного действия.

Она продолжает говорить еще о каких-то вещах, касаю­щихся детей, поступки которых раздражают ее, и замечает, что “это довольно тяжело для матери”. Затем она спросила:

“Следует ли мне позволять это?” Я ответил: “Что могло бы случиться, если бы вы это сделали?” Она стала рассказы­вать в ответ: “Ну, сегодня утром он оделся как следует, хотя по субботам он обычно спускается вниз к завтраку в пижа­ме. Потом он поднимается снова наверх, берет что-то по­читать и опять идет в постель. И обычно он начинает хули­ганить и раскидывает убранные постели, потом собирает все это в кучу и в конце концов плачет наверху. А я просто успокаиваю его, стараюсь его одеть и привожу все в порядок”. Я сказал: “Он, очевидно, получает некоторое удовольствие от вашей реакции на ситуацию”. Она спросила: “Хорошо, что бы вы сделали на моем месте? Я, например, ненавижу, ког­да мой дом в полном беспорядке все утро”. Я поинтересовался, происходит ли все это в его собственной комнате, где он играет. И она сказала: “Нет, это все происходит наверху, В его комнате все в порядке, он там не хулиганит”. Я спросил: “Что вы могли бы сделать в этой ситуации?” Она ответила: “Ну, я могла бы просто разрешить ему поступать по-своему и ничего не говорить ему. Просто позволить ему пе­ревернуть весь дом”. (Ее тон выражает, что решение абсо­лютно не устраивает ее и что, если бы она попыталась так поступить, она бы чувствовала себя весьма оскорбленной.) Я сказал: “Но вы бы продолжали злиться по этому поводу?” Она ответила, что ей бы не очень это понравилось. “Он уже слишком большой, чтобы заниматься подобными вещами”. Я сказал: “Хорошо, но, по-моему, иногда люди действуют неадекватно их возрасту”. Она согласилась: “Да, я думаю, это так”. Потом миссис Л. замолчала, и я спросил: “Что он чувствует, когда вытворяет то, что вам не нравится? Вы зна­ете, что вы чувствуете - огорчение, вероятно, злость, воз­можно, даже ненависть к нему, потому что он делает так много непозволительного”. Она задумалась и сказала: “Ну, я не знаю, как это выразить, - я не знаю, какое Слово было бы здесь уместным. Но я думаю, что он ощущает нечто вро­де дьявольского восторга или чувства победы, у него бывает чувство типа “ха-ха”, когда он совершает поступки, кото­рые, как он прекрасно знает, я не одобряю. Но я могу ошибаться”. Я сказал: “Но вам действительно кажется, что он может испытывать нечто похожее”. И она ответила: “Да, я думаю, что это как раз то, что он чувствует”. По ее взгляду я понял, что до этого ей не приходило в голову проанализи­ровать, каковы же могут быть его чувства в подобных ситуациях.

Когда она замолчала, размышляя об этом, я сказал:

“Главное, что имеет место с обеих сторон - и с вашей и с его, - это то, что в ваших чувствах в связи с этой ситуацией очень много путаницы”. Помедлив, она сказала: “Ну хорошо, может быть, если я просто все ему разрешу, позволю так себя вести и не стану наказывать его... Но вы не можете пред­ставить себе, что это такое - позволить ему вести себя так - просто ввергать весь дом в хаос, наблюдая беспорядок в те­чение всего дня”. Я сказал: “Да, конечно, будет трудно разрешить ему это”. Я почувствовал, что в ее словах: “Может быть, если я... все ему разрешу” - принятие данной идеи было более глубоким, нежели, когда она говорила об этом ранее; в голосе звучало гораздо больше уверенности в том, что она могла бы попытаться пойти на это. Тогда казалось, что она не приняла мысль о том, что она действительно на это способна. На этот раз она, видимо, на самом деле сочла это возможным и почувствовала отчетливое желание нести ответственность за свое решение.

На следующем сеансе миссис Л. демонстрирует готов­ность к принятию того плана действий, который она с таким сомнением обсуждала ранее.

Во время беседы она сказала: “Я попыталась поступить так, как вы предложили в прошлый раз, когда мы обсужда­ли, что могло бы случиться, если бы я просто ничего не сказала Джиму по поводу того, что он не оделся и не спустился вовремя к завтраку. Сегодня утром Марджори спустилась вниз и позавтракала. Я не стала уговаривать Джима спус­титься, а когда я проходила мимо его комнаты, я не стала обращать никакого внимания на беспорядок и смятые по­крывала. Потом, когда Марджори покушала, он спустился, полностью одетый и готовый позавтракать”. Казалось, что она была вполне довольна произошедшим, и я просто подтвердил это чувство.

Консультант, который давал прямые указания клиен­ту (а какой консультант не делал этого?), почувствует при­знаки резкого отличия описываемого здесь типа позитив­ного действия от недовольства, вызванного незавершен­ным действием, которое обычно следует за прямым сове­том в тех случаях, когда предложение не принято полнос­тью. В ответ на прямое указание и совет клиент откладывает выполнение действия. Он частично осуществляет предложенное, но не реализует его основную идею. Он выполняет это указание равнодушно и потом докладывает о неудаче. Все это резко контрастирует с тем типом поведения, которое обычно бывает свойственно клиенту, ставшему настолько свободным в ходе консультирования, что он способен достичь инсайта и выстроить свое пове­дение в соответствии с заново выбранными целями. Здесь нет ни равнодушия, ни вынужденного спровоцированно­го поведения. Делаются четко продуманные шаги. Клиент доволен результатами. Часто консультант даже не получает никакого предварительного намека. Клиент просто осуществляет позитивное действие и сообщает об этом. Он будто говорит: “Я могу справиться с этим самостоятельно. Я двигаюсь в направлении новой цели. Мне нравится становиться независимым от вашей помощи”. Такая установка - одно из реальных достижений терапии.

Именно потому, что эти позитивные шаги по смыслу означают возрастающую независимость, их значение дол­жно полностью признаваться консультантом. И когда клиент может четко представить себе эти новые действия как свой первый шаг к новым целям, только тогда он может начинать без всякого страха готовиться к завершению терапевтических взаимоотношений и почувствовать увеличивающееся удовлетворение от собственной независи­мости. Рассмотрение этого вопроса подводит нас к ана­лизу целого круга проблем, связанных с конструктивным завершением терапевтического взаимодействия, и имен­но это мы обсудим в следующей главе.

Заключение

Свободное высвобождение эмоций и эмоционально окрашенных установок со стороны клиента в ходе тера­певтических взаимоотношений принимающего типа неизбежно приводит к инсайту. Такое развитие инсайта про­ходит большей частью спонтанно, хотя осторожное и тонкое использование приемов интерпретации может увели­чить глубину и ясность такого самопонимания.

инсайт, которого достигает клиент, имеет тенденцию к постепенному созреванию и в целом проходит этапы от менее к более важному и значимому пониманию. Он включает новое восприятие ранее неосознаваемых взаи­мосвязей, стремление принять все аспекты себя и выбор целей, которые в первый раз столь четко воспринимаются клиентом.

Вслед за этим новым восприятием себя и выбором но­вых целей следуют инициируемые самим субъектом прак­тические действия, которые направлены на достижение выбранных целей. Эти шаги наиболее значимы с точки зрения роста, хотя они и могут относиться только к не­ким второстепенным темам. Они порождают в человеке новые чувства - уверенность и независимость - и таким образом усиливают новую ориентацию, развивающуюся по мере углубления инсайта.