Н.В. Жукова, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет», Москва, Россия,
Е.П. Виноградова, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия,
М.К. Макеев, Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский университет), Москва, Россия

Ключевые слова: бедность, развитие мозга ребенка, здоровье, низкий социально-экономический статус (СЭС) семьи, неблагоприятные условия в детстве.

Анализируя итоги двух первых «цифровых» десятилетий XXI века, трудно игнорировать «взрывоопасные» парадоксальные особенности современного этапа развития общества (рискованное взаимодействие технологических, социокультурных, экономических факторов): резкий рост экономического неравенства усиливает социальную стратификацию (вводятся новые термины: прекариат, NEET-молодежь, «многомерная бедность») с одной стороны (Малева, Гришина, Цацура, 2019: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021), а с другой — стремительные темпы научно-технического прогресса (НТП) с революционными междисциплинарными открытиями в естественных науках и быстрым, мощным внедрением в мировую «цифровую» экономику высоких технологий.

По данным Росстата, «в третьем квартале 2021 года количество граждан с доходами ниже границы бедности составило 16 млн или 11,0% населения страны…» (https://rosstat.gov.ru/folder/313/document/145625). При этом «уровень существенной материальной депривированности детей составляет 7,4% и более чем в 1,6 раза превышает аналогичный показатель для всего населения в целом» (Малева, Гришина, Цацура, 2019, с. 41–42). Как отмечают ученые, опираясь на результаты многих международных масштабных исследований, на всех этапах своей жизни большинство людей, выросших в неблагоприятных условиях в малоимущих семьях, будут чувствовать негативные последствия «детской бедности» (Малева, Гришина, Цацура, 2019; Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Marmot, 2017). В частности, комплексные факторы «ловушки нищеты» не позволяют «вырваться» из нее экономически, то есть найти хорошо оплачиваемую работу, стабильный заработок. Выводы британского когортного исследования, охватившего почти 20 000 человек: молодежь с низким уровнем достатка в семье при высоком уровне стресса в детстве (что ведет за собой широкий набор эффектов (социальных, образовательных, медицинских) чаще сталкивалась с проблемами по трудоустройству и безработицей (Egan, Daly, Delaney, 2016). Подростки и молодежь осознают разницу в уровне образования, медицинской помощи, социальных лифтах, в возможностях и условиях профессионального и культурного роста.

Но чем же опасна бедность с точки зрения современного междисциплинарного подхода social neuroscience в современной психологии? Между-народные исследования на базе межпрофессионального взаимодействия (ВОЗ, ЮНИСЕФ, Lancet, ОЭСР, PISA) обращают особое внимание на то, что условия «многомерной бедности» в семьях (дефицитарное питание, жилищные условия, стресс, обедненная среда, недостаток развивающих стимулов, повышенная вероятность жестокого обращения, депривация, социальная дискриминация, виктимблейминг и др. неблагоприятные факторы) оказывают крайне негативное воздействие на разные аспекты здоровья детей, чей растущий организм особенно чувствителен к средовому влиянию (Александров, Иванюшина, Маслинский, 2015: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Малых, Ковас, Гайсина, 2016), и далее отражаются на всех этапах взрослой жизни (Egan, Daly, Delaney, 2016; Evans, 2016: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Marmot, 2017; Troller Renfree et al., 2022). Получены достоверные научные доказательства, которые системно (на молекулярном, когнитивном, поведенческом уровнях) показывают, что у людей, выросших в неблагоприятных условий детства, связанных с бедностью, по сравнению с детьми из семей с более высоким уровнем дохода (питание, жилье, образование, медицинские услуги), статистически чаще отмечались: врожденные органические нарушения, хронические соматические заболевания (Александров, Иванюшина, Маслинский, 2015), согласно данным бюллетеня ВОЗ «Пороки развития» (2020), «примерно 94% тяжелых пороков развития наблюдаются в странах со средним и низ-ким уровнем дохода» (Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021); укорочение длины теломер (TL), раннее старение клеток (Mitchell et al., 2014: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021); меньшая продолжи-тельность жизни (Marmot, 2017); проблемное формирование миелиновой оболочки нервных клеток (Ziegler et al., 2020: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021); более высокий риск возникновения психических расстройств (Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Egan, Daly, Delaney, 2016; Iob et al., 2021); высокие показатели хронического физиологического стресса (Egan, Daly, Delaney, 2016; Iob et al., 2021; Vaiserman, Lushchak, 2021); проблемы когнитивных функций (памяти, саморегуляции и других высших пси-хических функций) (Evans, 2016: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Noble, Giebler, 2020; Noble, Houston, 2015: цит. по Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021), соответственно, более низкие академические успехи (Малых, Ковас, Гайсина, 2016); проблемы социализации (социально-экономический успех) и поведения, наносящего вред здоровью (и окружающим людям) (Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Egan, Daly, Delaney, 2016; Iob et al., 2021; Marmot, 2017).

Раскроем более подробно общие результаты и выводы нескольких междисциплинарных работ, которые воспроизводились и в других независимых исследованиях, что подтверждает неслучайный характер взаимосвязи социально-экономического статуса семьи (СЭС), детского здоровья, поведения и отдаленных последствий во взрослой жизни. Неблагоприятные средовые факторы «детской бедности» влияют на регуляцию гипоталамо-гипофизарной системы в ответ на повышенную частоту стрессовых ситуаций в детстве, на активность миндалевидного тела, участвующего в реакции на стрессовые ситуации, дерегуляцию серотонина, усиление депрессивных расстройств, риск суицидального поведения (Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Iob et al., 2021). Факторы СЭС являются важным предиктором нейрокогнитивной деятельности (влияя на развитие мозга, психику): начиная с периода беременности и новорожденности (Александров, Иванюшина, Маслинский, 2015; Troller-Renfree et al., 2022; Vaiserman, Lushchak, 2021; Ziegler et al., 2020), а учитывая эпигенетические эффекты (метилирование ДНК), то корректнее, с детства родителей ребенка, напрямую и/или опосредованно влияют на нейропластичность мозга и адаптацию к окружающей среде, связанную с развитием последующих когнитивных навыков (Малых, Ковас, Гайсина, 2016; McDermott et al., 2019; Noble, Giebler, 2020). Недостаточность питания в пренатальном и постнатальном периодах является только одним из множества триггеров эпигенетических модификаций генетического материала клеток при формирование мозговых структур, отвечающих за когнитивные функции и особенности старение мозга в позднем взрослом возрасте) (Troller-Renfree et al., 2022; Vaiserman, Lushchak, 2021). С помощью морфометрии мозга методами нейровизуализации изучались (McDermott et al., 2019; Noble, Giebler, 2020; Noble, Houston, 2015: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Ziegler et al., 2020) возможные нейроанатомические корреляты (некоторые выявленные вариации опосредуют положительную связь между СЭС и IQ), связанные с разницей в академической успеваемости у детей из семей с низким и высоким уровнем СЭС (Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Noble, Giebler, 2020). Миелинизация нейронов (Ziegler et al., 2020), объем коркового серого вещества был значительно больше у учащихся из семей с более высоким доходом, чем у детей из семей с более низким, хотя объем коркового белого вещества и общая площадь поверхности коры существенно не отличались между группами. Толщина коры во всех долях мозга была больше у учащихся из семей с более высоким СЭС (McDermott et al., 2019; Noble, Giebler, 2020; Noble, Houston, 2015). Подчеркивается, что у детей из семей с низким уровнем СЭС/достатком небольшие различия в доходах коррелировали с большими различиями в площади поверхности мозга, чем у детей из семей с более высоким СЭС. Чем выше образовательный уровень родителей (особенно матерей), тем больше у ребѐнка была общая площадь коры (в среднем на 3%), участков, отвечающих за высшие психические функции: чтение, речь, память, социально-эмоциональную обработку, самоконтроль, противодействие стрессу (Noble, Giebler, 2020: цит. по: Жукова, Виноградова, Макарова, Макеев, 2021; Noble, Houston, 2015).

Правильное, заботливое воспитание смягчает негативное влияние фак-торов социально-экономического неблагополучия в детстве, однако выводы междисциплинарных исследований констатируют, что опасность причинно-следственного «цикла» «ловушки нищеты» состоит в том, что социально-экономические проблемы вызывают и поддерживают не только социокультурные, поведенческие, но и неслучайные нейрофизиологические, нейропсихологические нарушения (нередко воспроизводимые и в следующих поколениях) (Александров, Иванюшина, Маслинский, 2015; Малых, Ковас, Гайсина, 2016; Iob et al., 2021; Noble et al., 2015; Troller-Renfree et al., 2022; Vaiserman, Lushchak, 2021).

Литература

1. Геномика поведения: детское развитие и образование / под ред. С.Б. Малых, Ю.В. Ковас, Д.А. Гайсиной. Томск: Изд. дом Томского государственного университета, 2016. 442 с.
2. Жукова Н.В., Виноградова Е.П., Макарова А.С., Макеев М.К. Влияние низкого социально-экономического статуса семьи на развитие детей: роль генетических, пренатальных и постнатальных средовых факторов // дефектология в свете современных нейронаук: теоретические и практические аспекты: Сб. материалов I Международной научной конференции, 23–24 апреля 2021 г. М.: Когито-центр. 2021. С. 559–565.
3. Egan M., Daly M., Delaney L. Adolescent psychological distress, unem-ployment, and the Great Recession: Evidence from the National Longitudinal Study of Youth 1997 // Social Science and Medicine. 2016. Vol. 156. P. 98–105.
4. Iob E., Baldwin J.R., Plomin R., Steptoe A. Adverse childhood experiences, daytime salivary cortisol, and depressive symptoms in early adulthood: A longitu-dinal genetically informed twin study // Translational Psychiatry. 2021. Vol. 11(420).
5. Marmot M. The Health Gap: The Challenge of an Unequal World: The argument // Int. J. Epidemiol. 2017. Vol. 46(4). P. 1312–1318
6. McDermott C.L., Seidlitz J., Nadig A. et al. Longitudinally mapping child-hood socioeconomic status associations with cortical and subcortical morphology // Journal of Neuroscience. 2019. Vol. 39(8). P. 1365–1373.
7. Troller-Renfree S.V., Costanzo M.A., Duncan G.J. et al. The impact of a poverty reduction intervention on infant brain activity // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2022. Vol. 119(5).
8. Vaiserman A., Lushchak O. Prenatal famine exposure and adult health outcomes: An epigenetic link // Environmental Epigenetics. 2021. Vol. 7(1).