«Мотивация и личность»

Глава 5

Концепция здорового удовлетворения

Предположим, что некий человек – назовем его А. – оказался в диких джунглях, предположим, что у него нет ни пищи, ни воды, и он несколько недель вынужден был питаться плодами и кореньями. Предположим, что некто В. тоже попал в джунгли, но у него оказалось ружье, и, кроме того, он нашел пещеру, где мог скрываться от хищников. У третьего бедолаги по имени С., кроме ружья и пещеры, было два товарища. У четвертого, D., были не только пища, ружье, пещера и товарищи, его несчастья разделил с ним и его лучший друг. И наконец, Е. обладал всем тем, что было у D., но, Кроме того, он был лидером в своей команде и пользовался уважением своих товарищей. Мы назовем этих пятерых мужчин соответственно выживающим, защищенным, принадлежащим к команде, любимым и уважаемым.

В данном случае речь идет не только о различной степени базового удовлетворения, но и о различной степени психологического здоровья. Очевидно, что при прочих равных условиях человек, удовлетворенный в своих потребностях в безопасности, принадлежности и любви, будет более здоровым (во всех отношениях), чем тот, первые две потребности которого удовлетворены, а третья, то есть потребность в любви, не удовлетворена. А если первый человек, в дополнение ко всему своему психологическому богатству, обретет и уважение окружающих его людей, а, следовательно, и самоуважение, то его с полным правом можно будет назвать совершенно здоровым, самоактуализирующимся или дочеловечивающимся человеком.

Возможно, уже очень скоро нам удастся доказать, что степень базового удовлетворения положительно коррелирует со степенью психологического здоровья. Но сможем ли мы пойти дальше и обозначить естественный предел этой корреляции, сможем ли мы утверждать, что полное удовлетворение базовых потребностей означает идеальное психологическое здоровье? Теория удовлетворения, по меньшей мере, допускает такую возможность. Однако существуют и другие мнения. Понятно, что ответ на этот вопрос – дело будущего, но уже сама постановка вопроса заставляет нас обратиться к рассмотрению фактов, доселе отвергавшихся, вынуждает нас вновь задаваться древними как мир вопросами, так и не нашедшими ответов.

Правомерно было бы предположить, что есть и иные пути к психологическому здоровью. И все же, каждый раз, когда мы определяем будущность своих детей, следует спросить себя – насколько способствуют психологическому здоровью такие вещи как Аскетизм, самоотречение, дисциплина, "закаливающие процедуры", трагедии, несчастья, словом, где та грань, которая отличает здоровое удовлетворение от здоровой фрустрации?

Теория здорового удовлетворения заставляет нас обратиться к весьма неудобной проблеме – к проблеме эгоизма, поднятой Вертхаймером и его учениками, которые рассматривали все человеческие потребности ipso facto как эгоистичные и эгоцентричные. И в самом деле самоактуализация, если ее понимать как главную, высшую цель человеческого существования, и с точки зрения Гольдштейна, и с точки зрения автора этих строк представляет собой в высшей степени индивидуалистичную цель; однако наш опыт изучения психологически здоровых людей показывает, что эти люди обладают способностью к гармоничному сочетанию здорового эгоизма и сострадательного альтруизма (см. главу 11).

Постулируя концепцию здорового удовлетворения (или здорового счастья), мы оказываемся в одном лагере с Гольдштейном, Юнгом, Адлером, Ангьялом, Хорни, Фроммом, Мэйем, Бюлером, Роджерсом и с рядом других авторов, настаивающих на существовании позитивной тенденции к росту, – тенденции, которая заложена в самом организме и которая становится внутренней побудительной силой, направляющей его к развитию и самосовершенствованию.

Если мы согласимся с тем, что здоровый организм удовлетворен в своих базовых потребностях и стремится к самоактуализации, то мы вправе сделать и следующее предположение, предположение о том, что энергия развития здорового организма и предпосылки к здоровому развитию находятся внутри организма, что устремленность организма к росту детерминирована не только и не столько внешней средой, как этого хотелось бы бихевиористам, сколько заложенной в нем самом тенденцией к росту (детерминизм в духе Бергсона). Невротик, в отличие от здорового человека, лишен чувства базового удовлетворения, его базовые потребности не удовлетворены. Невротик ищет удовлетворения своих потребностей в окружении, во внешнем мире, а следовательно, он больше, чем здоровый человек, зависит от окружающих. Невротик не обладает той автономностью, той способностью к самоопределению, которые есть у здорового человека, – можно сказать, что невротическая личность выступает творением среды, окружения, он не может следовать тому, что предначертано ему его собственной природой. Самостоятельность здоровой личности, ее независимость от среды вовсе не означает полного разрыва связей с внешним миром; в данном случае речь идет лишь о том, что контакты здорового человека со средой детерминированы собственными целями человека и его собственной природой, что окружающая среда выступает только как средство, как инструмент самоактуализации здоровой личности. Эта самостоятельность и есть настоящая, психологическая свобода.