в раздел Оглавление

«Методы структурной психосоматики»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Методология и техника работы.
Анализ терапевтических случаев

ГЛАВА III

От периферии к ядру. От ядра к периферии. Неконгруэнтности.

3.4. Имплантации: сектантское сознание

И. С, 37 лет, одна из участниц семинаров по структурной психосоматике, в ходе индивидуальной терапии предъявила следующую проблему: почти полный разрыв внутрисемейных связей, сложные взаимоотношения с родственниками (особенно с матерью и мужем), которые неодобрительно относятся к ее занятиям некоторой новой системой психотехнической коррекции (будем дальше для краткости называть ее Технологией), которым она отдает все свои силы в течение последних трех лет.

Дальнейшие расспросы выявили следующее: некогда деятельная и активная женщина, И. С. практически забросила все семейные и домашние обязанности, посвящая все свободное время (в том числе и ночи) чтению сочинений основателя Технологии К-ва и тренингу по его методу. Результатом явилась почти полная социальная дезадаптация, разрыв всех социальных, прежде всего, семейных связей, а также серьезные телесные проблемы, в том числе большая киста правого яичника (с И. С. в качестве терапевта работал ученик К-ва Н-в).

Начальный этап работы с И. С. был построен на очень подробном, детальном и четком выяснении вопроса: что именно она хочет получить от занятий, которым отдает все свои силы и время? Одновременно проверялось, известны ли ей «правила игры» при такого рода практиках и критерии правильности движения. Была выявлена полная непроработанность карт этой зоны, инфантильность ее структуры именно то, что мы называем «пробелом». Там присутствовал некоторый аморфный конгломерат, не содержащий даже никаких реперных точек, никаких сколько-нибудь проработанных вербальных конструкций, даже чисто дигитальных. Следовали самые общие ответы типа: «Я хочу стать спокойнее, гармоничнее». Или: «Я хочу внутренне вырасти, поверить в собственные силы». При этом физиология падала, проявлялись сильнейшие базовые неконгруэнтности и возникало ощущение холода и сжатия в нижней части живота.

Здесь мы прервемся и разберем сказанное. Случай И. С. весьма характерен - это имплантация сектантского сознания, целой группы несущностных карт в зону, где собственная структура И. С. в силу обстоятельств ее «личной истории» оказалась несформированной. Он типичен и представляет для нас ценность потому, что авторам знакома и личность К-ва, и суть созданной им Технологии, и история перерастания организованного им семинара в настоящую секту[1], со всеми вытекающими отсюда последствиями - в том числе и появлением приверженцев типа И. С, носителей несущностного сектантского сознания. Разбирая этот пример с двух сторон: со стороны самой И. С. и со стороны практики К-ва, - мы можем лучше понять сам феномен и на его основе разобраться в столь важном явлении, каковым является имплантация ложных элементов структуры.

Несколько слов о К-ве и его Технологии (хотя, как мы увидим ниже, их можно было бы и опустить). К-в - успешный терапевт, применяющий свой собственный метод и имеющий хорошие результаты. С некоторого времени он ведет постоянный семинар по своему методу, пишет и публикует работы, которые распространяются, главным образом, среди его учеников. Что касается осмысления практики, то здесь все не так просто - книги К-ва вызывают ряд вопросов. Так или иначе, Технология как совокупность приемов работы существует. Для нас абсолютно неважно, насколько эти приемы эффективны, новы и т.д., - это можно было бы обсуждать в другом месте и при других обстоятельствах; нам также неважно содержание этих приемов, их технические особенности и теоретические основания - достаточно сказать, что большое значение в подготовке своих учеников К-в уделяет, в том числе и специальным медитативным практикам. А вот как раз ученики интересуют нас в первую очередь.

Первое, что бросается в глаза, - учеников, как таковых, у К-ва нет. В любом значении этого слова - в «западном», поскольку никто из них не работает на уровне, хоть сколько-нибудь сравнимом с уровнем учителя, в «восточном», поскольку отношения между учителем и учениками не строятся по принципу «гуру - шишья парампара» и никакой передачи традиций не происходит. Ее не происходит хотя бы потому, что и самой традиции нет. Есть некоторая информация, исходящая от учителя и носящая характер непререкаемой истины. Есть также отрицание всякого прочего опыта или, по крайней мере, умаление его значения как «неполного», «недостаточного», «не соответствующего современ¬ным условиям» и т.д.

На этом фоне семинары К-ва постепенно превратились в некий зародыш своеобразной секты: в центре учитель, основатель нового «провозвестия», который «творит чудеса», владеет «ключом от всех знаний» и черпает эти знания из «таинственных источников»; рядом - апостолы (такие, конечно, появились взамен учеников - тот же упомянутый Н-в и другие, которые претендуют на особую близость к учителю и особое право толковать его слова и высказываться от его имени; далее фанатичные последователи, которые не станут с тобой разбирать суть проблем, связанных с учением, его истинностью, оригинальностью, истоками и т.д., их интересует только одно: веришь ли ты слепо в личность учителя и его Технологию или нет - по этому принципу происходит разделение на «свой» - «чужой»; и отношение к этим двум категориям разное: к первой - до некоторой степени доверительное («мы посвящены в общую тайну») и, одновременно, ревнивое («я понимаю это лучше тебя, мне учитель кивнул, а тебе нет»), ко второй - снисходительно-спесивое. Вокруг этого мирка искусственно возводится идеологическая стена: подчеркивается избранность «призванных», исключительность проповедуемого учения, его превосходство над всем, что было прежде, и независимость от предыдущего человеческого знания. Раздаются уже и вовсе нескромные, но закономерные речи о Христе, Будде и других Учителях, с которыми все смелее сопоставляется учитель. В связи с этим подчеркивается и то, что его многие «не понимают» и «отвергают», - это тоже признак избранности, содержащий к тому же заманчивый «крючок»: «Они все не поняли и отвергли, но ты-то понял и принял; значит, и ты - избранник».

К этому добавляется возможность постичь нечто действительно высшее, причем такое, что позволит понять и устройство Мироздания, и человека, овладеть способами воздействия на себя, людей, общество, предметы и явления - пределов возможностей Технологии не существует. Разумеется, говорится, что для этого придется приложить определенные усилия, но говорится достаточно вскользь: да, надо трудиться, но, во-первых, все необходимые знания можно получить в книгах и на семинарах учителя, а прочие знания и не важны, а во-вторых, именно учитель, его личность, его воздействие на семинарах, добросовестное изучение его трудов и следование его рекомендациям - вот истинный путь. При этом в скобках (пусть даже сам этого сам и не скажет или даже будет возражать против такой формулировки) предполагается: научение или, лучше сказать, применение самого качества личности в сторону овладения Технологией может произойти и очень быстро, и очень легко - все зависит от преданности, увлеченности и т.д.

Может показаться, что в чем-то это подобно традиционным школам - тот же авторитет учителя и т.д., но это не так. Традиция, если только это не сектантская традиция, всегда честно обозначает трудность учения. Успех многих современных «неовосточных» сект в том и заключается, что они обещают очень быстро и очень легко достигнуть того, чего другие даже не обещают, а только указывают на это как на возможный результат целого жизненного пути.

Сравним, например, путь врача (или целителя, или специалиста в области Технологии, ведь последняя и возникла как некая врачебная система) с «восточной», «западной» и сектантской точек зрения. Тибетскому врачу предлагается на многие годы (15-16 лет) удалиться от мира и все это время, каждый день не менее чем по 8 часов, изучать огромный свод медицинских, философских, психологических и других знаний и, одновременно, работать над собой - тренировать и физические, и ментальные, и психологические возможности, совершенствоваться морально и культурно (отсюда занятия ушу, каллиграфией, музыкой, стихосложением и т.д.). Эта практика начинается в раннем детстве (в возрасте 4-7 лет) и вовсе не обещает обязательного успеха. Западный врач должен получить твердые знания хотя бы по базовым школьным предметам. Затем ему нужно достаточно долго учиться в институте и ординатуре, а затем в течение всей жизни проходить пере¬подготовку; если он хочет стать специалистом, то его ученичество также будет длиться более десяти лет. От сектанта не требуется никаких базовых знаний, более того, можно предположить даже, что они вредны (ведь всё, предшествующее Технологии, с ее появлением потеряло свое значение), от него не требуется также определенно долгого учения - ему противопоставляется неопределенно долгое следование учителю, подчинение ему и его авторитету. Все, что необходимо делать сектанту - посещать регулярно семинары, изучать труды учителя, заниматься (очень недолго по традиционным меркам) по его методике медитации и, самое главное, верить. Последнее принципиально.

Рассмотрим теперь, чему и как учит К-в, рассмотрим опять-таки, не вдаваясь в содержательную сторону Технологии. Это вполне возможно - ведь мы подходим к вопросу структурно. Здесь мы замечаем несколько особенностей. Первая: К-в скрывает истоки своего учения, и в смысле собственного опыта (т.е. не раскрывает, каким образом пришел к нынешним взглядам), и в смысле оснований, и в смысле подготовительных практик (например, предварительных медитативных практик, которыми сам он, разумеется, занимался). Таким образом, он предлагает своим ученикам начинать если не с конца, то с последней главы (используем такую метафору: летописец вслед за своими предшественниками, веками ведущими хронику, написал пару страниц, а затем начал учить всеобщей истории, предлагая ученикам читать лишь с того первого слова, которое написал сам, и при этом еще не обучил их чтению).

Второе: К-в не излагает своего учения сколь-нибудь последовательно. Всякий посетитель его семинара (и даже читатель его книг) выносит впечатление довольно разрозненных, хотя и пространных, размышлений обо всем, а не цельного курса. Этому способствует несколько личных причин, существует и причина объективная. Личные: непроработанность системы как таковой, возникновение ее основных положений в момент произнесения, и незаинтересованность К-ва именно в обучении своих учеников.

В личных беседах он этого не скрывает, и за этим стоит объективная, структурная причина: обучение не есть цель секты; цель иная - рекрутизация последователей, объединенных не по принципу «ученики - учитель», а по принципу «паства - пастырь». Имеется в виду, прежде всего, суть «условий игры»: отношения «ученик» - «учитель» содержательно совершенно иные, чем «паства» - «пастырь», даже если «учитель» воспринимается как провозвестник некой «Высшей силы». Дело в том, что контекстуально эти отношения различны, они даже относятся к разным, хотя и смежным, контекстуальным зонам : зона «школы» (где даже непререкаемый авторитет учителя не приобретает сакрального смысла) и зона «храма» (где сакральный смысл сохраняется, даже если «пастырь» теряет авторитет как конкретная личность).

Итак, какова же паства? Авторы достаточно близко знают некоторых из приверженцев К-ва, помимо И. С, и могут дать ряд портретов, а затем типизировать некоторые отдельные черты.

Итак, Н-в, претендующий на роль ближайшего ученика и «первоапостола». Человек, демонстрирующий множество явных структурных неконгруэнтностей, при этом - категоричный, нетерпимый, фанатичный. Впрочем, он фанатичен не «потому что», а «для того чтобы». Как истинный «ученик чародея» он ищет именно такой власти (и за счет структуры секты, и за счет мастерства, которое надеется обрести), которая Позволила бы ему реализовать собственные немалые амбиции. Технология - далеко не первая попытка Н-ва обрести искомую позицию. Конечно, он верит в метод, хотя и не понимает его (однако при этом старается слепо следовать приемам учителя, практикуя и ведя собственные семинары), и верит в личность К-ва. Вместе с тем, он очень полезен: ведет все дела, организует семинары, занимается издательской деятельностью и т.д. Таким образом, он не фанатик, а прагматик.

В. Б. Это совершенно другой тип: дипломированный врач, человек достаточно высокой культуры и образованности. Однако, закончив ин¬ститут, ординатуру, поработав некоторое время практическим терапевтом-специалистом, В. Б. понял только, что не владеет «волшебным словом» и «волшебным взглядом», не видит за суммой симптомов причин проблем пациента и не может уверенно находить пути к их исцелению. Одновременно он воспринял К-ва, который проделывал у него на глазах как раз то, что В. Б. никак не мог научиться делать. Действия К-ва сопровождались соответствующими «объяснениями». И В. Б. решил - вот искомое, стоит лишь овладеть Технологией, научиться ей - и все будет в порядке.

Он достаточно фанатичен, склонен игнорировать факты и аргументы, так или иначе свидетельствующие пусть не против Технологии, а хотя бы против ее интерпретации. Вместе с тем, он достаточно критичен - его вовлеченность в действо не распространяется так далеко, как у других; он не испытывает личной привязанности к учителю, готов видеть его недостатки, но рассуждает очень просто: «Пусть К-в плох, но Технология-то хороша, она работает, а значит, ее можно освоить. Не стоит ставить знак равенства между методом и автором метода». Впрочем, это лишь одна сторона медали. На самом деле В. Б. глубоко инфантилен в одной из важнейших контекстуальных зон. Это тип «вечного студента», человек, который стремится как можно дольше оставаться в «подмастерьях» не потому, что неспособен или жаждет новых знаний (всякий нормальный специалист учится всю свою жизнь), а потому, что не умеет быть самостоятельным и боится ответственности, связанной с самостоятельностью. Он никак не может переступить ту грань, когда человек должен перейти от изучения чужого опыта к накоплению своего.

Это явный дефект социализации, дефект «личной истории». Авторам приходилось общаться с В. Б. в совершенно ином контексте - совместной профессиональной деятельности. И здесь проявлялась та же инфантильность - неумение и нежелание брать на себя ответственность, страх перед последствиями самостоятельных поступков. Рядом с такой личностью, как К-в, можно до смерти сохранять такую позицию, при этом утешая себя тем, что добросовестно стремишься к знанию, вот только «что-то ускользает», «что-то не получается».

Еще один пример - Н-я, женщина около 40 лет. К-в вылечил ее Дочь, и это убедило ее в силе Технологии. Однако и прежде, и теперь Н-я увлечена целым рядом эзотерических направлений и практик: она перепробовала многие из них, продолжает пробовать и сегодня. Ее убеждения разнообразны и фрагментарны - они включают в себя и православие, и телесные практики (типа цигуна), и Технологию, а сознание даже не пытается как-то увязать противоречия в ней самой, что и неудивительно, поскольку центр ее осознания не углубляется до пятого логического уровня (уровня космограммы). Одна из личных проблем Н-и - неполная семья. На этом фоне она демонстрирует целую гамму неконгруэнтностей, которые особенно заметны в области стиля, речи, поведения. Это, безусловно, честный человек, причем ищущий возможности нести пользу людям, «сделать свою жизнь осмысленной».

Она действительно хочет овладеть Технологией и с ее помощью исцелять страждущих. При этом она безусловный фанатик: с ней просто невозможно содержательно говорить о Технологии и К-ве - она не слышит слов собеседника и повторяет формулы и термины учителя, которые употребляет к месту и не к месту. При более глубоком общении выясняется, что Н-я «не владеет вопросом», не разбирается в тех вопросах терапии, философии, религии, эзотерики, которые необходимы для осознания истоков, особенностей, методов и перспектив Технологии; к учению, личности учителя и всей активности, связанной с этим, она абсолютно некритична.

Здесь мы имеем дело с глубоким конфликтом в области смысла жизни и самоидентификации, так сказать, с инфантильностью смысла жизни - пробел заполняется участием в таком очень важном и очень особенном, «избранном» деле (в данном случае - деле становления и дальнейшего - предположительно - торжественного шествия Технологии). Таким образом (учитывая ее постоянные попытки такого рода), Н-я - «фанатик по способу существования», точнее, один из двух видов такого рода людей.

Другой тип фанатиков, которые и составляют большинство последователей К-ва - это люди, для которых само учение в действе, «приобщении к тайне», заполнение при помощи близости к ней и соответствующих идеологических схем структурных пустот стали своеобразным «наркотиком». Они ходят на семинары, читают книги, общаются и медитируют, чтобы соответствующим образом «взбодриться». Так можно ходить на корриду или сеансы Кашпировского. Эти люди потакают своим структурным дефектам. Они вовсе не хотят чему-либо научиться - им это не надо: сфера их потребления - сектантская идеология и практика как таковая, так сказать, не «учение», но «обряд». Это, в большинстве своем, глубоко больные люди, весьма неконгруэнтные во всех составляющих вертикали.

Итак, в центре - учитель, действительно или мнимо владеющий знанием, рядом - ближайшие ученики, «апостолы», толкователи его слова и воли. Но между ними - та интерпретация истины (опять-таки, истинной или мнимой - неважно), которую учитель придал ей. Дальше - круг жаждущих учения, еще дальше - те, кому нужен обряд. За пределами структуры - окружение: слухи, пресса, любопытствующие, среди которых тоже потенциальные сектанты. Что делает эту структуру сектой? Модальность образующего импульса, исходящего из центра.

Мы попытались описать эту модальность, рассказывая, как и чему учит К-в. Можно остановиться и на его целях - они не имеют ничего общего с «просвещением», «развитием» и т.д. Семинары, которые он ведет, это и метод работы с собой, и способ удовлетворить свою жажду власти, и, наконец, просто источник денежных средств. Необходим ли для существования подобной структуры учитель? Необходим - в принципе, т.е. его существование должно подразумеваться - в прошлом, настоящем или будущем, в нашем мире или мире ином. Это может быть историческая, легендарная или мифическая личность, потусторонний оракул или ожидаемый грядущий мессия. Если его нет в реальности «здесь и сейчас», ученики первого круга смогут прекрасно поддерживать существование структуры, выступая от его имени.

Сущностна ли такая структура? Разумеется, нет. Об этом можно судить по результатам ее деятельности. Например, по случаю И. С. Но, в таком случае, является ли учитель истинной базовой матрицей? Если анализировать секту как явление методами структурной психосоматики, то мы можем уверенно сказать: нет. На уровне «+0» этой структуры лежит некоторая реальность (если, разумеется, мы не имеем дело с полной мистификацией и профанацией, но давайте рассмотрим другой случай: «чудо» действительно есть - что же делается с этим «чудом»?), но между этой реальностью и паствой стоит «учитель», а иногда и некоторый круг «пастырей», на уровне которых и происходит (если происходит) искажение. Все периферические по отношению к искаженной зоне уровни заведомо не могут быть сущностными - они дефектны из-начально и несут дефектное мировоззрение вовлеченным в них людям.

Что это значит? Прежде всего то, что на базе любой истинной, в принципе, системы может возникнуть секта, несущностная структура. Рассмотрим, например, христианство. Его история дает нам множество самых разнообразных сект, объединяющих несомненных носителей сектантского сознания (таковы в наши дни, например, мормоны и Свидетели Иеговы), но значит ли это, что изначальная «благая весть» ложна? Ни в коей мере.

Второе. Искажение, структурный дефект может возникнуть на любом уровне организации. Рассмотрим, опять-таки, историю Церкви. Нетерпимость изначально вовсе не является атрибутом учения, для которого «нет ни эллина, ни иудея», однако именно нетерпимостью, неприятием чуждой идеологии, которая распространяется вплоть до физического уничтожения инакомыслящих, отмечены многие страницы Церковной истории. Опять-таки, говорит ли это о ложности Нагорной проповеди? Конечно, нет. Искажение произошло на уровнях трансляции базовой матрицы к периферии.

Здесь мы подходим к очень важному обстоятельству. Признаком несущностности сектантского сознания является его безальтернативность, некритичность и безапелляционность, т.е. отсутствие третьей позиции и линейность мышления. Ниже, когда мы будем говорить о методах мышления, это обстоятельство еще раскроется в полном своем значении.

Именно фанатизм, ксенофобия, отсутствие третьей позиции и отрицание общего корня со всеми предшествующими культуральными реалиями и является отличительной чертой сектантской идеологии. Но именно поэтому она и внедряется, имплантируется столь просто. Сектантское сознание агрессивно, оно не образует многочисленных связей вокруг себя и, значит, ограниченно, замкнуто. В таком «компактном» виде оно не требует от адепта ни готовности принять знания (структурной подготовленности), ни личной тяжелой работы по собственному структурированию, познанию суммы культурных знаний, «личной эволюции» и т.д.

Сектантская идеология проста: некоторый (весьма ограниченный) набор терминов и формулировок, несколько непререкаемых постулатов, отрицание всего альтернативного и слепая вера в Слово и волю учителя или лиц, его представляющих. Приняв этот имплантант, адепт может заполнить брешь в собственной структуре, не прилагая усилий по ее развитию, коррекции, нормализации. Имплантант действует подобно пробке или протезу, не срастающемуся с основной структурой, но внедренному в нее. Такое активное включение -подобно раковой опухоли, оно способно разрастаться и вширь и вглубь, оставаясь при этом чуждым человеческому существу, в структуре которого паразитирует.

Активность и авторитарность секты, с ее ведущей модальностью центрального воления «Надо!», наличие в структуре конкретного человека пробелов, аморфных и несущностных зон и компактность, замкнутость имплантанта - сектантского сознания - все это и делает возможным легкое внедрение соответствующей идеологии.

Отметим, что сказанное является верным не только в отношении сектантской идеологии, но и вообще в отношении всяких и всяческих социальных, культуральных, сословных и других подобных стереотипов. Здесь структуру секты заменяет соответствующая среда - семья, общественная группа, страна, государство и т.д., а структура самого имплантанта - его компактность, «простота», ограниченность, замкнутость - и структура человека, воспринимающего его (инфантильность, несущностность некоторых структурных зон), - те же.

Стереотипы - имплантанты могут быть очень простыми и касаться самых разных сфер (например, «есть лягушек могут только «чужие» (французы)», «только некультурные варвары носят штаны» (помните, у древних греков?), «мужчина - глава семьи» и т.д.); они могут быть и очень сложными - например, некоторые политические, или расовые системы. Как и в случае сектантских идеологий, разного рода стереотипы могут отражать (и отражают) определенного рода истину, но истину деформи¬рованную и несущую все те же черты безапелляционности, агрессивности и ксенофобии (действительно, лягушки входят в состав французской кухни, но не потому, что они «гадость», а совершенно по другим причинам).

Три перечисленные особенности имплантаций любого рода: активность внедрения, компактность и замкнутость имплантанта, инфантильность структуры в зоне имплантации - порождают два феномена, связанных с имплантацией: достаточно легкое замещение одного имплантанта другим и невозможность осуществить устойчивую имплантацию в зоне сущностной, проработанной структуры. О смене идеологий мы уже писали - это известный феномен, приведем интересный пример попыток имплантации, который наблюдался одним из авторов.

3., психотерапевт высокого уровня, владеющий, в частности, суггестивными техниками НЛП, вместе с тем является убежденным гомосексуалистом, т.е. подобная сексуальная ориентация для него не просто факт собственной личной жизни, но целая философия, включающая убеждение, что однополая любовь во всех отношениях превосходит двуполую.

Наблюдалось, как он пытается время от времени склонить к «своей вере» людей, с которыми имеет профессиональные и деловые контакты. Речь идет не о попытках завязать с ними сексуальные отношения, а о том, чтобы пробудить у них «вкус к мальчикам». Это проделывается очень тонко, с применением всего профессионального искусства. Интересно было наблюдать, как такие попытки предпринимаются в отношении человека, чья структура карт в области секса вполне оформлена и гетеросексуальна, но структура, в целом, не слишком развита и допускает сторонние воздействия типа имплантации. В таком случае 3. удавалось на какое-то время вызвать у объекта своих манипуляций соответствующий интерес, но очень быстро (в течение часов или считанных дней) обычная структура карт этой зоны вытесняла имплантированный фрагмент - сколь-нибудь серьезно и сколь-нибудь надолго поколебать сформированную сущностную структуру не удавалось. (Здесь мы не рассматриваем феномен гомосексуализма как таковой: его генезис, природу и т.д.; это предмет отдельного разговора, отметим лишь, что это - явный и очень глубокий дефект структуры.)

Еще одно замечание: не следует путать имплантант - например, на уровне карт - и несущностную зону тех же карт, имеющую глубинную структурную природу: имплантация может быть полностью изолирована от проблем уровня самоидентификации, хотя и базироваться на слабости этого уровня; несущностный дефект, связанный с глубинными проблемами генетически, является их частью. Иногда содержательная сторона такой дефектной идеологии позаимствована из социального или культурального окружения (так было в случае С. Н. - он позаимствовал «философский базис» своей агрессивности у одного из знакомых), но это лишь внешность - сущность проблемы глубже (агрессивность С. Н. не была имплантирована, лишь идеологическое оправдание поведенческой аномалии было воспринято со стороны, а не сама аномалия как таковая).

Сказанное дает повод высказаться и по поводу обучения. НЛП говорит очень часто о формировании у человека эффективных навыков, калькированных с подобных навыков заведомо успешных в данной области людей. Несколько утрируя проблему, можно сказать, что речь идет о перенимании чей-то удачной стратегии. С точки зрения структурной психосоматики, это ложный путь, имплантация. Можно перенять какие-то стратегии Моцарта, но Моцартом от этого не станешь -для этого необходимо обладать всей структурой этого гения. Таким образом, обучение (или, лучше, формирование) должно вестись не извне (от стратегий) вовнутрь, но изнутри (от природных задатков) вовне - от верной самоидентификации, истинной космограммы, сущностных карт. Такой путь сложнее, но только он надежен.

Вернемся, однако, к случаю И. С. Он достаточно прост. Проблемы И. С. проявились в период, когда личность становится вполне самостоятельной.

К возрасту 33-34 лет, когда И. С. столкнулась с Технологией и К-вым, она. имела обширную зону инфантильности структуры. Часть проблем была заполнена соответствующими стереотипами, что и позволяло ей проявлять себя в качестве «хорошей хозяйки», активной личности и т.д., но существовала общая Неудовлетворенность собой, поиск «смысла жизни» и т.д. Через этот пробел и произошла имплантация того, что мы называем сектантским сознанием. В дальнейшем, имплантант, будучи сам по себе активным, а также подкрепленный воздействием семинаров и сочинений К-ва, распространился на всю непроработанную зону структуры, вытеснив прочие имплантанты и породив все периферические явления социальной дезадаптации, конфликтов в семье, телесных проблем и т.д. Его распространение шло как вширь (зона карт семейных отношений), так и вглубь (уровень самоидентификации). Мы можем изобразить весь этот процесс схематически, использовав привычную для нас схему концентрических кругов - логических уровней сознания, и спиральную схему «личной истории» (рис.68).

Рис.68. Случай И. С. - имплантация сектантского сознания:
а) структура II. С. перед имплантацией;  б) первичная имплантация; в) структура И. С. к моменту терапии методами структурной психосоматики.

В соответствии с особенностями проблем И. С. терапевтическое воздействие было разбито на несколько этапов.

Первый этап составлял единое целое с диагностикой, с зондированием зоны инфантильности И. С. Достигнув области, где начали проявляться сильнейшие неконгруэнтности вплоть до выраженных ощущений в области нижней части живота, терапевт комментировал все фиксировавшиеся невербальные реакции. При этом последовательно го логическим уровням сознания, начиная от периферических, разрабатывалась проблема: «По каким именно признакам И. С. может узнать, что другие люди идут по пути развития, а не деградации?». Таким образом, проводилась работа в зоне инфантильности, в области первичного внедрения имплантанта, причем благодаря постановке вопроса - внимание было обращено на других людей, включая К-ва, который Для И. С. был естественным образцовым примером, - для пациента было возможно установить третью позицию, присущие сектантскому сознанию некритичность и безапелляционность. Проблема подробнейшим образом ставилась последовательно в следующих ракурсах:

а) уровень окружения: гармонизация отношений в семье и ближайшем окружении (в случае К-ва - среди пациентов, слушателей семинаров и т.д.);
б) уровень поведения: разбирались вопросы эффективности и конгруэнтности социальной, культуральной, экономической деятельности личности;
в) уровень навыков: рассматривались вопросы возрастания эффективности преподавания, терапии, развития профессиональных способностей и т.д.;
г) уровень идеологии: акцент делался на синтез, взаимодействие, интеграцию мировоззренческих карт, карт социализации и т.д. и адекватность базирующихся на них стратегий, особенно касающихся межличностных и социальных отношений.

Было проведено последовательное структурное сравнение перемен, происшедших с К-вым за истекшие три года и с самой И. С, были выявлены ключевые различия на всех структурных уровнях. В ходе работы использовались различные исторические и культурологические параллели - метафора «пути» в йоге, буддизме, раннехристианской традиции, «четвертый путь» Гурджиева и др.

Таким образом, первый этап работы сводился к разделению сущностных и несущностных элементов в зоне инфантильности, структурализации реперных зон и формированию третьей позиции по отношению к проблеме в целом.

Далее были поставлены вопросы: «Что же именно И. С. хочет получить в результате своих занятий? Как практически она хочет применить полученные навыки?» - т.е. от отстраненного обзора был совершен поворот к ее личной ситуации. Эта работа велась строго контекстуально. Были определены как долговременные стратегические задачи - был «снят» воображаемый многоконтекстуальный фильм с И. С, какой она будет через 10 лет в случае благоприятного развития, - так и ближайшие тактические.

Наконец, в рамках третьепозиционной техники с использованием режиссерских метафор (постановки воображаемого спектакля на заданную тему), была разобрана проблема семейных отношений И. С. Проблема была сформулирована ею следующим образом: «Как только мать начинает говорить мне определенным голосом о моих занятиях и моем здоровье, я испытываю страх, вся сжимаюсь и ощущаю холод внизу живота». В результате часовой работы была сформулирована третья позиция к проблеме и нейтральное отношение к ней без выраженных ощущений в теле.

Таким образом, работа шла как бы по следу проникновения и разрастания в структуре И. С. имплантированного сектантского сознания - из зоны «четвертой социализации» в зону «третьей социализации « (вширь) и самоидентификации (вглубь), а затем в смежную зону семейных отношений.

Однако, резкая перестройка структуры, вытеснение имплантанта, который уже успел проникнуть в разные зоны структуры и обрасти массой патологических стратегий, никогда не происходит мгновенно и абсолютно безболезненно. Обычно мы предупреждаем пациентов о возможном возникновении самых различных духовных, психических и телесных феноменов в ближайшие часы и дни после сеанса - это могут быть «волны» очень ярких воспоминаний, сопровождающихся «взрывами» эмоций («беспричинные» слезы, смех и т.д.), необычные по своей яркости сны или, напротив, бессонница, телесное ощущение типа «сдвига структур», «перестройки внутренней организации тела», потоков «энергии», тепла, холода и т.д.

Вечером того же дня, когда проводился сеанс (он занял несколько часов), И. С. позвонила терапевту и сказала, что ее состояние резко ухудшилось, появились сильные боли внизу живота, цистит, масса непонятных ощущений в теле. Стало ясно, что пришли в движение глубинные слои структуры, началась общая пересборка инфантильной зоны на всех уровнях вертикали. И. С. было рекомендовано разделить внимание и наблюдать за собственным состоянием с третьей позиции, исследуя его, как бы трудно это ни было. Такая структурная перестройка продолжалась в течение 10-12 дней, после чего состояние (и физическое, и психологическое) значительно улучшилось. Важно, что это сопровождалось серьезным изменением внутрисемейных отношений. Любопытно, как это воспринималось самой И. С: она сообщила, что ее мать изменилась и впервые за много лет стала прислушиваться к ее словам и воспринимать ее как самостоятельную личность. Воистину, чтобы решить проблему, надо изменить свое отношение к проблеме!

Изменение внутрисемейной ситуации И. С. для нее особенно важно потому, что это может служить комплексным маркером сдвигов во всей зоне ее структуры, где раньше фиксировались несущностная имплантация и инфантильность: изменились само ее поведение и восприятие семейных отношений, т.е. качественно модифицировались обе ветви отражения-отреагирования в контекстах, бывших для И. С. источником патологических проявлений.

[1]Здесь мы используем термин «секта» расширительно и, более того, несколько сгущаем краски: семинары К-ва и вся его активность и его учеников вокруг Технологии еще не переросли в секту, но, к сожалению, мы можем констатировать явную тенденцию такого перерастания, причем эта тенденция становится со временем все более определенной. Интересен и другой момент. В период работы над книгой авторы дали прочесть эту главу нескольким своим знакомым - как последователям К-ва, так и людям, которые занимаются у других «учителей» и совершенно незнакомы ни с К-вым, ни с его Технологией. Тем не менее, каждый «узнавал» в К-ве своего «учителя», в портретах «учеников» - своих знакомых, а в описании структуры секты - именно свою организацию или движение. Характерны и общие для всех этих людей серьезные структурные дефекты.