Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 15-06-05112.

Интерференционный тест «Рисунок–рисунок» появился как модификация теста Струпа в 1989 (Glaser, Glaser, 1989). В его основе лежит идея классического теста – наличие задачи реагировать на один стимул, и мешающее ему задание игнорировать другой стимул. В этом тесте испытуемому предъявляются изображения двух разных объектов с задачей назвать целевое изображение (задается инструкцией) и игнорировать другое изображение. В изначальном эксперименте Глейзеров два изображения размещались в разных частях экрана. В одной серии целевой рисунок располагался выше фиксационной точки, а дистрактор – ниже, а в другой серии они менялись местами. Авторы обнаружили эффект интерференции в случае называния и категоризации изображений (там же), предполагая, что интерференция возникает на концептуальном уровне обработки.

Данная модификация быстро стала широко исследуемым феноменом, так как возникла возможность проверять популярные модели возникновения интерференции в результате лексической обработки стимулов (например, модель WEAVER++, модель Коэна и др.).

Лексическая обработка предполагает прохождение нескольких стадий обработки входящих стимулов для получения ответа, т.е. они исходят из предположения о структурных, или ресурсных, ограничениях когнитивной системы, в которой требуется разная сила для активации тех или иных элементов обработки. Предполагается, что лексическая обработка изображения требует большего количества переходов между различными элементами модели, чем слова, что и приводит к интерференционному эффекту в классическом тесте Струпа и в тесте «Рисунок–Слово».

Исходя из этой логики интерференционный эффект в исследованиях Глейзеров не должен был бы наблюдаться. Так, некоторые авторы (Damian, Bowers, 2003) высказали предположение, что эффект в экспериментах Глейзеров был вызван, в первую очередь, возникновением у испытуемых пространственный путаницы, т.е. какой из двух стимулов нужно называть. Для доказательства этого утверждения авторы предложили другой вариант теста: оба рисунка размещаются в одной точке пространства, одно изображение изображается внутри другого. Задачей испытуемого было называть большее изображение. Был получен небольшой, но значительный интерференционный эффект относительно контрольной группы при предъявлении двух рисунков, но результат не показал влияния семантической близости концептов на величину временной задержки ответа.

Мы исходим из того, что ограничения во времени реакции, как и другого поведения, объясняется в первую очередь функциональными, или контекстными, ограничениями (Аллахвердов, Аллахвердов, 2014). Исходя из этого, объяснение интерференционного эффекта в эксперименте Глейзеров как результат пространственной путаницы (т.е. путаницы инструкции) представляется нам более логичным, чем лексические объяснения. Интерференция возникает как результат взаимодействия двух процессов сознательного контроля: контроля операций и контроля задачи. Контроль операций проверяет соответствие совершаемых действий некоторому внутреннему алгоритму решения представленной задачи, а контроль задачи проверяет, выполняются ли все поставленные перед человеком задачи (подробнее см.: Аллахвердов, Аллахвердов, 2014). При переключении между задачей называния одного стимула и игнорированием другого может происходить путаница в инструкции (какую именно задачу я сейчас решаю), что и приводит к интерференции. Безусловно, семантическое и фонетическое сходство оказывает влияние на величину интерференции, но именно вследствие работы сознательного контроля.

Важность наличия именно второй игнорируемой задачи наблюдается в проведенном нами исследовании (N=60, средний возраст – 21 год), направленном на изучение влияния процессов сознательного контроля на величину интерференции в тесте «Рисунок-рисунок». Эксперимент был поделен на 3 этапа, каждый из которых, в свою очередь, был разделен на 2 части: контрольную и экспериментальную. На первом этапе в экспериментальной части целевой стимул (цельный контур помидора, груши, яблока или перца) размещался внутри игнорируемого стимула (в контуре одного из оставшихся изображений). На втором этапе контур целевого изображения был нарисован пунктиром, а игнорируемый контур – цельной линией. На третьем этапе, наоборот, целевое изображение было нарисовано сплошной линией, а игнорируемое изображение – пунктиром. Использовался дизайн с контрбалансировкой, чтобы минимизировать влияние последовательности прохождения этапов. Выбор набора был случайным. Контрольная часть на всех этапах представляла собой предъявление целевого изображения в прямоугольнике, который воспринимался испытуемыми как рамка. И так же как и в экспериментальной части, на первом этапе и целевое изображение, и рамка были цельными, на втором этапе – в цельной рамке предъявлялось пунктирное изображение, а на третьем этапе – цельное изображение в пунктирной рамке. Контрольная часть всегда предшествовала экспериментальной. В обеих частях по инструкции испытуемые должны были нажимать на клавишу, соответствующую целевому изображению. Таким образом, дизайн исследования предполагает двухфакторную структуру с повторными измерениями: 3 этапа × 2 части.

Во-первых, мы предполагали, что на всех этапах будет наблюдаться интерференционный эффект, т.е. экспериментальная часть будет выполняться дольше, чем контрольная. Во-вторых, мы проверяли гипотезу о том, что усложнение целевого задания (т.е. пунктирная прорисовка целевого изображения) будет приводить к снижению интерференции, в то время как усложнение дополнительного задания игнорирования (т.е. пунктирная прорисовка дистрактора) будет приводить к увеличению эффекта.

Данные показали, что интерференционный эффект наблюдается на всех 3 этапах. Так, на первом этапе интерференция была 124 мс (t(59) =–11,6, p<0,001), на втором этапе – 68 мс (t(59) =–6,522, p<0,001), на третьем – 73 мс (t(59)=–6,531, p<0,001). Таким образом, мы получили подтверждение нашей первой гипотезы. Интерференция в тесте «Рисунок–рисунок» действительно возникает. Однако нами был получен неожиданный результат при анализе времени выполнения контрольного задания. В нем также встречается две задачи: назвать целевое изображение и игнорировать рамку. Изначально мы ожидали, что данное задание будет контрольным, и во всех условиях время называния будет зависеть только от характеристик целевого стимула. Так, на втором этапе в контрольной части время называния изображенного объекта будет больше, чем на первом или третьем этапе, где изображенный объект был цельным. Однако полученные результаты оказались не такими однозначными. В результате дисперсионного анализа было обнаружено, что время выполнения контрольной части отличается на 3 этапах (F(10, 108)=3,949, p<0,001). Первичный анализ данных показал, что время реакции на стимул на первом этапе меньше, чем на втором и третьих этапах. Разница в скорости выполнения контрольной части между первым и вторым этапами может быть вызвана тем, что пунктирное изображение объекта сложнее идентифицировать, чем цельное. Однако как можно объяснить неожиданный результат различия в скорости выполнения контрольной части на первом и третьем этапе?

Мы предполагаем, что это может быть вызвано работой контроля задачи. Рамка, нарисованная пунктирной линией, вызывает у когнитивной системы необходимость проверки: «А не является ли такая пунктирная рамка – тоже важным стимулом». Другими словами, пунктирная рамка не воспринимается как случайный параметр фона, а становится «фигурой», на которую нужно не обращать внимания. Другими словами, появляется вторая задача игнорирования, что и приводит к увеличению времени. Стоит отметить, что полученный результат нельзя считать в полной мере подтверждением нашей теории по двум причинам. Первая заключается в том, что случайное распределение этапов для контрбалансировки привело к тому, что каждая из 6 возможных комбинаций предъявлялась 10 людям, поэтому полученные результаты являются ориентировочными. Вторая причина заключается в том, что представленный здесь результат является дополнительным наблюдением, который требует дополнительной проверки. Таким образом, нам представляется важным проведение конфирматорного исследования с большим количеством испытуемых, которое позволит в полной мере подтвердить идею о влиянии когнитивного контроля на интерференционные задачи.

Литература

1. Аллахвердов В.М., Аллахвердов М.В. Феномен Струпа: интерференция как логический парадокс // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 16. Психология. Педагогика. 2014. № 4. С. 90–102.
2. Damian M. F., Bowers J. S. Locus of semantic interference in picture-word interference tasks // Psychonomic Bulletin and Review. 2003. V. 10. № 1. P. 111–117.
3. Glaser W. R., Glaser M. O. Context effects in Stroop-like word and picture processing // Journal of Experimental Psychology: General. 1989. V. 118. № 1. Р. 13–42.