А.В. Бурмистрова-Савенкова, Т.Г. Фомина Психологический институт РАО, Москва

В работе описаны методологические подходы к рассмотрению психологического благополучия (ПБ) и его личностных предикторов. Обоснована целесообразность их разделения на темпераментальные и инструментальные параметры. Показаны основные тенденции современных исследований, рассматривающих связь психологического благополучия и различных регуляторных процессов и свойств личности. Приведены результаты экспериментальных работ, в которых обнаружены связи различных компонентов ПБ с регуляторными особенностями учебной деятельности. Подчёркивается особая, опосредствующая роль саморегуляции в повышении психологического благополучия учащихся.

The paper describes methodological approaches considering psychological well-being (PWB) and its intrapersonal predictors. The allocation of temperamental and instrumental parameters among them is substantiated. The main tendencies of the recent studies are presented allowing for detailed examining of the PWB relationship with various regulatory-intrapersonal traits. The results of experimental studies highlight the connections of various PWB components with regulatory features of the learning activity. The special emphasis is given to the mediating role of self-regulation in enhancing the psychological well-being of students.

Ключевые слова: субъективное благополучие, психологическое благополучие, личность, саморегуляция.
Keywords: subjective well-being, psychological well-being, personality, self-regulation.

За последнее десятилетие количество публикаций по проблеме психологического благополучия (ПБ) возрастает в геометрической прогрессии, о чём свидетельствует появление специализированных журналов, в том числе на стыке психологии и смежных отраслей знания. Появились новые подходы, в которых благополучие рассматривается как сочетание социальных, эмоциональных, психологических и физических аспектов, позволяющих обеспечить оптимальное функционирование человека в быстро меняющемся мире [Keyes & Waterman, 2003]. Исследователи пытаются осмыслить данный конструкт с позиции современных условий жизнедеятельности, появляются новые подходы к пониманию факторов ПБ, рассматриваются возрастная и кросс-культурная специфика. Задача настоящей статьи – проанализировать современные исследования саморегуляции в качестве предиктора ПБ личности и обосновать перспективы изучения данного направления.

На сегодняшний день в зарубежной психологии проведены несколько мета-анализов, в которых обобщены результаты эмпирических исследований факторов ПБ [DeNeve & Cooper, 1998; Steel et al., 2008]. В первую очередь они связаны с анализом личностных предпосылок, среди которых наиболее изучены факторы Большой пятерки. Гипотезы относительно характера связей между пятифакторной моделью личности и различными параметрами ПБ основаны на теоретических работах Costa и McCrae. Они предположили, что высокая Экстраверсия ведёт к позитивному аффекту, а высокий Нейротизм – к негативному аффекту. Этот темпераментальный подход рассматривает экстравертов как более весёлых и жизнерадостных людей по сравнению с интровертами, в то время как эмоционально нестабильные индивидуумы (высокий нейротизм) по природе своей более склонны к негативному аффекту. Однако, исследования показали, что Экстраверсия и Нейротизм напрямую не являются предикторами таких параметров благополучия, как счастье и удовлетворённость жизнью [Costa & McCrae, 1980]. И в дальнейшем они развили свою теорию так, чтобы инкорпорировать в неё оставшиеся три фактора. Согласно их взглядам, «открытые опыту» индивидуумы характеризуются более широким и глубоким уровнем осознанности и потребностью в расширении и изучении жизненного опыта, поэтому фактор Открытость опыту положительно коррелирует как с позитивным, так и с негативным аффектом. Они также предположили, что Дружелюбность и Добросовестность действуют на переживание благополучия инструментально, путём фасилитации более позитивного опыта в ситуациях социального взаимодействия и достижения целей, что опосредованно приводит к повышению уровня ПБ. Поскольку Дружелюбность улучшает качество отношений с другими, а Добросовестность способствует достижению целей, то они предположительно должны значимо коррелировать с удовлетворённостью жизнью и счастьем [McCrae & Costa, 1991, p.228].

О подтверждении этих гипотез свидетельствует известный мета-анализ, проведённый DeNeve и Cooper. Показано, что Экстраверсия и Дружелюбность в одинаковой степени являются предикторами позитивного аффекта, а Нейротизм является самым лучшим предиктором негативного аффекта, а также отрицательным предиктором удовлетворённости жизнью. Кроме того, Экстраверсия и Нейротизм в равной степени служат предиктором Счастья. Открытость опыту одинаково значимо коррелирует с позитивным аффектом и удовлетворённостью жизнью, но только умеренно – с негативным аффектом [DeNeve & Cooper, 1998, с. 210].

В целом, можно говорить, что общая дисперсия по параметру благополучия, объясняемая личностными переменными, может достигать 39%. Субъективно благополучные и неблагополучные испытуемые имеют различные личностные структуры с диаметрально противоположными показателями свойств темперамента, базовых свойств личности и характера [Башкатов, 2013].

Интересно, что Costa и McCrae различают темпераментальный и инструментальный подходы к рассмотрению отношений между чертами личности и ПБ. Темпераментальный подход предполагает, что определённые личностные черты, такие как экстраверсия и нейротизм, образуют устойчивые диспозиции, которые непосредственно влияют на уровень ПБ. Другие же черты личности, такие как Дружелюбность и Добросовестность, оказывают опосредствующее влияние и играют инструментальную роль в формировании уровня ПБ. Такие инструментальные личностные особенности позволяют субъекту определённым образом действовать в специфических жизненных ситуациях, что в свою очередь оказывает влияние на уровень его ПБ.

Это различение темпераментальных и инструментальных черт, подтверждённое целым рядом корреляционных и экспериментальных, представляется нам чрезвычайно важным по следующим причинам.

По сравнению с темпераментальными предикторами психологического благополучия, которые практически невозможно контролировать, инструментальные черты личности поддаются субъектному контролю, формированию и развитию для управления внутренними состояниями и окружающей средой. К таким личностным особенностям мы относим способность субъекта к осознанной саморегуляции своей активности. Многолетние исследования, проведенные в лаборатории психологии саморегуляции Психологического института РАО под руководством проф. В.И. Моросановой позволяют нам рассматривать саморегуляцию (СР) как мета-когнитивный процесс выдвижения целей и управления их достижением. СР реализуется посредством многоуровневой системы, которая с одной стороны включает в себя регуляторно-когнитивные процессы - планирование, моделирование, программирование, оценка результата, а с другой - представлена регуляторно-личностными свойствами, такими как самостоятельность, гибкость, надежность, ответственность. В этом контексте она может быть рассмотрена как ресурс ПБ [Моросанова, 2014]. Изучение СР во взаимосвязи с ПБ личности представляется нам чрезвычайно актуальным.

Между тем, связь между психологическим благополучием и саморегуляцией в зарубежной психологии была установлена в различных контекстах [пр. Elliot, et al., 2011; Hofer, et al., 2011 и др.]. В целом ряде публикаций было показано, что эффективная саморегуляция способствует оптимальному функционированию и помогает совладать со стрессом в сложных жизненных ситуациях. Среди эффективных средств повышения психологического благополучия и успешности различные исследователи выделяют регуляторные процессы, аналогичные тем, которые указывал Zimmerman, а именно: само-рефлексия само-мониторинг; принятие и регуляция личностных ограничений и стандартов; регуляция внимания и осознанности; регуляция аффекта.

Так, Simon и Durand-Bush исследовали, может ли саморегуляция быть значимым предиктором психологического благополучия, и обнаружили, что саморегуляция на самом деле объясняет значительный процент дисперсии по всем шести показателям психологического благополучия согласно модели Ryff и Keyes [1995], при этом наибольшие положительные связи были обнаружены между саморегуляцией и жизненными целями [Simon & Durand-Bush, 2014].

Эти результаты укрепляют позиции той модели отношений «личность – ПБ», которой привержены в своих исследованиях и мы. Данная модель постулирует, что на наше благополучие влияют наши цели, а также то, каким образом мы их достигаем, и степень нашей успешности в их достижении. Многие исследователи заявляют, что сами по себе черты не позволяют создать полную картину личности. Так, Cantor и его коллеги считают, что личность составляют не только черты, но также и цели, к которым люди стремятся. Согласно их исследованиям, мы можем понять личность только тогда, когда понимаем жизненные ориентиры, которые мотивируют поведение. Цели можно рассматривать на разных уровнях: в более широком смысле (как ценности), в более узком смысле (как жизненные цели) и в самом узком смысле (как текущие задачи). На каждом уровне рассмотрения содержание целей, способы их достижения, степень успешности в их реализации, - всё это может оказывать влияние на уровень ПБ личности. Так, Emmons [1986] изучал такие устремления личности, которые он назвал характерными целями, которые индивидуумы пытаются достичь посредством своих ежедневных действий. Он обнаружил, что характеристики этих целей оказались предикторами различных компонентов ПБ личности. Если для Emmons важны характеристики самих целей, то Cantor фокусирует внимание на том, какие стратегии решения проблем личность выбирает для достижения своих целей. Он считает, что цели личности определяются жизненными обстоятельствами и ожиданиями социума, а также более идиосинкратическими потребностями индивида. Люди могут достигать своих целей разными путями, однако, люди с высоким уровнем ПБ способны вырабатывать эффективные стратегии для достижения своих целей в рамках своих жизненных обстоятельств и ожиданий социума [Cantor, 1994].

В другом исследовании с использованием методики Ryff и Keyes было показано влияние саморегуляции на психологическое благополучие и показатели эмоционального выгорания студентов медицинского вуза. При этом способность к саморегуляции измерялась с использованием сокращённой версии Опросника Саморегуляции – «Self-Regulation Questionnaire», измеряющего уровень саморегуляции, её когнитивные, аффективные, поведенческие и социальносредовые аспекты, а также реактивные (реакция на сложные обстоятельства) и проактивные (планирование и регуляция целей) суб-процессы саморегуляции. Результаты исследования показали, что способность к саморегуляции выступает значимым положительным предиктором таких факторов ПБ, как личностный рост (В= .49), позитивные отношения с другими (В= .46), автономность (В= .43). Более высокий уровень саморегуляции ассоциировался с более высоким уровнем ПБ и более низким уровнем эмоционального выгорания [Gagnon et al., 2016].

В 2015 году вышла статья, в которой представлен мета-анализ результатов исследований взаимосвязи между успешным целедостижением и субъективным благополучием. Анализ результатов 85 научных исследований позволил установить, что в среднем данная связь фиксируется на уровне ρ = .43 [Klug, Maier, 2015].

В отечественной психологии можно отметить несколько исследований, в которых были выявлены факты взаимосвязи саморегуляции и ПБ. Так, на выборке студентов выявлены взаимосвязи способностей к саморегуляциии и показателей ПБ. Была использована методика «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ) В.И. Моросановой. Для оценки психологического благополучия были использованы Шкала субъективного счастья (ШСС) С. Любомирски; Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера; Шкала психологического благополучия К. Рифф. Все три шкалы благополучия оказались статистически значимо связанными с регуляторными особенностями. Примечательно, что уровень ПБ оказался связанным не со всеми показателями СР, а лишь с теми, которые отражают навыки решения конкретных задач (планирование, моделирование, программирование, оценка результатов), а также с личностной характеристикой, имеющей прямое отношение к СР — с гибкостью [Фролова и др., 2015]. В другом исследовании с использованием методики ССПМ (также на выборке студентов) было показано, что в зависимости от уровня субъективного благополучия саморегуляция имеет определенные структурные особенности. По количеству межфункциональных связей компонентов саморегуляции выявлена тенденция их уменьшения от «неблагополучных» к «благополучным» испытуемым. В отличие от «неблагополучных», структура саморегуляции «благополучных» более согласованна и совершенна [Бочарова, 2011].

Zimmerman высказался о том, что проактивное регулирование желаемых чувств, мыслей и действий позволяет индивидууму не только защищать себя от повторяющихся стрессоров повседневной жизни, но также и достигать желаемого уровня и стандартов психологического благополучия [Zimmerman, 2000]. Результаты последних исследований, изложенных в настоящем обзоре, дают основания полагать, что развитие навыков саморегуляции является эффективным подходом для выработки стратегий повышения психологического благополучия учащихся, профилактике психологических проблем в период становления и развития личности, формированию здорового поколения и общества.

1. Башкатов С.А. Влияние характеристик темперамента и базовых свойств личности на компоненты позитивности как основы личностного благополучия //Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2013. Т. 6. №. 1. С. 4-13.
2. Бочарова Е.Е. О субъективном благополучии личности в аспекте социально-психологической адаптации // Известия Саратовского университета. Новая серия. Акмеология образования. Психология развития, 2009. Т. 2. №. 2. С. 16-22.
3. Фролова Ю.Г., Синкевич К.Д., Федосенко А.В. Способность к саморегуляции и воспринимаемый контроль как условия психологического благополучия студентов // Философия и социальные науки. 2015. № 4. С. 48-53. http://elib.bsu.by/handle/123456789/134697.
4. Моросанова В.И. Осознанная саморегуляция человека как психологический ресурс достижения учебных и профессиональных целей // Теоретическая и экспериментальная психология. 2014. №4. С.16-38.
5. DeNeve, K.M., Cooper, H. (1998). The happy personality: A meta-analysis of 137 Personality traits and subjective well-being. Psychological Bulletin, vol.124. №2. 197-229.
6. Elliot A. J., Thrash T. M., Murayama K. A longitudinal analysis of selfregulation and well‐being: Avoidance personal goals, avoidance coping, stress generation, and subjective well‐being // Journal of Personality. 2011. Т. 79. №. 3. С. 643-674.
7. Emmons R.A. Personal strivings: An approach to personality and subjective well-being // Journal of Personality and Social psychology. 1986. Т. 51. №. 5. С. 1058-1068.
8. Hofer J., Busch H., Kärtner J. Self‐regulation and well‐being: The influence of identity and motives // European Journal of Personality. 2011. Т. 25. №. 3. С. 211-224.
9. Simon C. R., Durand-Bush N. Differences in psychological and affective well-being between physicians and resident physicians: Does high and low selfregulation capacity matter? // Psychology of Well-Being. 2014. Т. 4. №. 1. С. 19.
10. Cantor N. Life task problem solving: Situational affordances and personal needs // Personality and Social Psychology Bulletin. 1994. Vol. 20. №. 3. P. 235243.
11. Gagnon M.C. J., Durand-Bush N., Young B.W. Self-regulation capacity is linked to wellbeing and burnout in physicians and medical students: Implications for nurturing self-help skills // International Journal of Wellbeing. 2016. Vol. 6. №. 1. P.101-116.
12. Steel, P., Schmidt, J., and Shultz J. Refining the Relationship Between Personality and Subjective Well-Being. Psychological Bulletin 2008, Vol. 134, No. 1, P. 138 – 161.
13. Costa P.T., McCrae R.R. Influence of extraversion and neuroticism on subjective well-being: happy and unhappy people //Journal of personality and social psychology. 1980. Vol. 38. №. 4. P. 668.
14. Klug H. J. P., Maier G.W. Linking goal progress and subjective wellbeing: A meta-analysis // Journal of Happiness Studies. 2015. – Vol. 16. №. 1. P. 37-65.
15. Keyes C. L. M., Waterman M. B. Dimensions of well-being and mental health in adulthood In M. H. Bornstein, L. Davidson, C. L. M. Keyes, C. A. Moore (Eds.), Well- being: Positive development across the life course (pp. 477-495). 2003 Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.
16. Zimmerman B.J. Attaining self-regulation: A social cognitive perspective // Handbook of self-regulation. 2000. P. 13-39.