«Психотехника парадокса»

Раздел 1

ВВЕДЕНИЕ В ПАРАДОКСАЛЬНУЮ ПСИХОТЕРАПИЮ

Парадоксы приковывали к себе внимание человека уже с VI в. до н.э. Именно тогда Эпименид из Мегары сформулировал парадокс обманщика, а Зенон из Элей - парадокс бесконечности (Хагес и Брехт, 1975). Поразительный парадокс Эпименида звучит так: «Все жители Крита - лгуны». Однако, поскольку Эпименид сам родом с Крита, он также должен быть обманщиком. Но если Эпименид лжёт, утверждение: «Все жители Крита - лгуны» - тоже должно быть ложью, из чего следует вывод, что все критяне говорят правду... только мы узнали, что Эпименид лжёт... но поскольку он родом с Крита... и т.д. В более поздние периоды интерес к парадоксу угас, чтобы вновь возродиться лишь в конце XIX века, вместе с ренессансом логики (Эдварс, 1967). Сегодня семейные терапевты концентрируются на специфическом типе парадокса, оставляя философам и лингвистам анализ логических и семантических парадоксов.

В данной книге мы намерены проследить различные применения парадокса в психотерапии. Мы не умаляем значение теории, но всё-же сосредотачиваемся на том, как использовать на практике парадоксальные методы.

Парадоксальная терапия является относительно новой, и при том эффективной, увлекательной, неконвенциональной формой лечения. Её наиболее характерной чертой является отход от традиционных психотерапевтических техник. Немногие терапевты хотят (умеют) применять парадоксальный подход по причине его нетипичности и отсутствия какого бы то ни было общего пособия на эту тему. Девизом парадоксальной терапии может стать принцип: «Если терапевт поступил так-то и так-то, ты сделай всё наоборот». С точки зрения лица, прошедшего через традиционное обучение, данный принцип сам по себе является парадоксальным. Парадоксальные методы используются главным образом в семейной и системной терапии. К наиболее известным поборникам парадоксального лечения относятся Хейли (1963, 1976), Сельвини-Палаццоли и её группа (1978), а также Вацлавик и его сотрудники (1967, 1974).

Более того, из обзора литературы вытекает, что большинство статей, касающихся парадоксальных техник, было опубликовано в журнале, посвящённом семейной терапии «Family Process» (Уикс и Л'Абат, 1978). Данная книга представляет возможность использования парадокса в индивидуальной, и особенно в брачной и семейной терапии.

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ: ЧТО ЭТО?

В логике выделяются три типа парадокса: (Вацлавик, Бивин и Джексон, 1967). Первым из них является антиномия, или противоречие между двумя утверждениями, которые кажутся в равной степени хорошо обоснованными. Это логическое противоречие, привлекающее к себе особое внимание логиков и математиков. Вторым типом парадокса является семантическая антиномия, или парадоксальная дефиниция. Парадоксальные дефиниции вытекают из скрытых несоответствий в структуре нашего языка. Примером такой антиномии является предложенный Эпименидом парадокс лгуна. К парадоксальной дефиниции обращается теория логических типов Бертранда Рассела, гласящая, что то, что включает в себя все элементы целого, не может одновременно с этим представлять собой элемент этого целого. Чтобы исключить подобного рода парадоксы, следует избегать смешивания логических уровней и помнить о том, что переход от одного уровня к другому требует совершения квантового скачка в системе.

Третий тип парадокса является для нас наиболее интересным, поскольку он представляет собой основу парадоксальной терапии Это так называемый прагматический парадокс. В отличие от двух первых типов, прагматический парадокс не оставляет человеку никакого выбора. «Итак, если парадоксальное сообщение представляет собой приказ, то, чтобы его выполнить, необходимо ему не подчиниться. Если сообщение представляет собой определение какого-либо лица, то человек, которому было дано это определение, является данным лицом только в том случае, если он им не является, и не является, если он им является» (Андольфи, 1974, стр. 222).

Итак, парадоксальная терапия основана на следующем принципе: пациент изменится благодаря тому, что он не будет изменяться. Классическим примером данного принципа является парадоксальный приказ: «Будь спонтанным». До сих пор, пока человек будет пытаться действовать согласно этому приказу, ему это не будет удаваться. И лишь когда он сдастся, ему, возможно, удастся действовать спонтанно. Самой распространённой формой прагматического или терапевтического парадокса является предписание симптома - т.е. склонение пациента к усилению симптомов заболевания.

Первые исследования в области прагматического парадокса были проведены группой из Пало Альто (Palo Alto) (проект Бейт-сона и Mental Research Institute). В 1975 году Грегори Бейтсон, Дон Джексон, Джей Хейли и Джон Уикленд опубликовали классический труд, озаглавленный «Toward a theory of schizophrenia» (О теории шизофрении). В нём они обратили внимание на патологические аспекты парадоксальной коммуникации, способствующие развитию шизофрении, и настоятельно рекомендовали применение прагматических парадоксов в терапевтических целях. В то время, когда вышла в свет эта статья, ещё не использовалось определение «прагматический парадокс», вместо него употреблялся термин «двойная связка». Дальнейшие исследования показали, что терапевтическая «двойная связка» является зеркальным отражением патологической двойной связки (Вацлавик и др. 1967). Желая понять принцип терапевтической двойной связки, мы вначале должны проанализировать явление её патогенного эквивалента. В случае патогенной двойной связки, человек находится в ситуации, в которой он не может выиграть (no-win situation). Бейтсон и его коллеги предполагали, что повторяющиеся подобного рода ситуации могут вызвать шизофрению. Немного позже Слазки и Элизео (1971) признали двойную связку универсальной патогенной ситуацией, отвечающей не только за психотические, но и за невротические симптомы.

Создание двойной связки требует выполнения определённых условий, а ситуация должна длиться некоторое время. Во-первых, необходимо наличие по крайней мере двух человек, между которыми существует сильная связь (ими могут быть, к примеру, члены семьи). Во-вторых, должна иметь место коммуникация, касающаяся какой-либо повторяющейся темы. Единичный опыт недостаточен для возникновения рассматриваемого эффекта. В-третьих, обязательно наличие первоначального негативного приказа. Это вербальный приказ, выступающий, как правило, в двух формах: а) «Не делай то-то и то-то, иначе будешь наказан» или Ь) «Если ты не сделаешь то-то и то-то, ты будешь наказан». Контекст обучения (learning context) заключается в избежании наказания. В-четвёртых, должен появиться второй негативный приказ, противоречащий первому и также подкреплённый угрозой наказания. Второе сообщение, как правило, труднее заметить, идентифицировать, т.к. оно чаще всего выступает в невербальной форме. Классическим примером является ситуация, в которой мать скрещивает руки и натянутым тоном говорит своему ребёнку: «Я люблю тебя». И наконец, необходим третий негативный приказ, запрещающий жертве убежать или высказаться на тему своего невыносимого положения. Ели патогенная двойная связка ставит человека в ситуацию, в которой он может выиграть, то терапевтическая двойная связка не позволяет пациенту проиграть. Во втором случае также существует сильная связь между двумя участниками отношений, длящаяся определённое время. В рамках терапии врач предписывает пациенту поведение, которое последний хочет изменить или же исключить, при этом терапевт даёт возможность понять, что подобное усиление симптома является средством, служащим возникновению изменений. Пациент оказывается в ситуации двойной связки т.к. терапевт рекомендует ему измениться, оставаясь тем, кем он есть. Вацлавик и его коллеги (1967) утверждают: «Если пациент подчиняется приказу, он перестаёт быть «беспомощным в отношении симптома», он уже намеренно его воссоздаёт, что, как мы старались показать, делает невозможным дальнейшее проявление симптомов - таким образом, цель терапии становится достигнутой. Если же пациент сопротивляется требованиям терапевта, то единственно возможной формой этого сопротивления является непроявление симптомов - и в этом случае цель терапии также оказывается достигнутой».

И, наконец, пациенту нельзя разрешать парадокс путём его комментирования. Так, в ситуации терапевтической двойной связки пациент обретает контроль над симптомом либо через отказ от него (неподчинение приказу), либо через умышленное воспроизведение симптома. В последнем случае пациент обретает контроль в том смысле, что это он сейчас господствует над симптомом, а не наоборот. Двойная связка подобного рода принуждает пациента выйти из патологической системы отношений.

Прагматический парадокс, или терапевтическая двойная связка, вызывает изменение особого рода. Вацлавик и сотрудники (1974) утверждают, что парадоксальные приказы вызывают изменение второй, а не первой ступени. Изменения первой ступени происходят в рамках данной системы - примером могут послужить события, происходящие либо меняющиеся в сновидениях. Изменения второй ступени представляют собой изменения самой системы - ими являются, к примеру, переход от состояния сна к реальности. Изменения второй ступени - это процесс, позволяющий пациенту вырваться из патогенных двойных пут. Единственным выходом является принятие новой системы координат, возникшей благодаря бегству пациента из ситуации двойной связки. Терапевтическая двойная связка неизбежно подрывает модель мира данного лица, принуждая его пережить нечто, что противоречит аутодеструктивным ограничениям актуальной модели. Данный опыт выступает в качестве точки координат, позволяющей пациенту расширить свою модель мира (Бэндлер и Гриндер, 1975, стр. 169).