«Социальная психология малой группы»

Глава I. Теоретико-методологические и исторические аспекты исследования малой группы

1.2.2. История отечественных исследований малой группы

Приступая к освещению этого вопроса, хотим напомнить об одном из уточнений, сделанном в самом начале параграфа. Оно касается содержания обозреваемого материала. Дело в том, что пересказать, хотя бы и очень сжато, историю отечественных работ, не повторяя при этом уже известные читателю факты, практически невозможно, поскольку их изложению посвящена весьма обширная литература (подробный перечень относящихся к ней публикаций см. в [Кричевский и Дубовская,1991]). Поэтому основная задача состояла в акцентировании внимания читателя на тех принципиальных моментах исследования малых групп в нашей стране, которые не получили ещё достаточного освещения в отечественной литературе. В тех же случаях, когда речь шла о многократно обсуждавшихся в ней аспектах рассматриваемой тематики, решено было ограничиться лишь очень краткими ссылками на соответствующие работы и их авторов.

Ранние этапы. Как показывает в историко-методологическом очерке становления социальной психологии в России Е.А. Будилова, изучение групп, или, по принятой в нашей стране терминологии, - коллективов (заметим, что в данном случае речь идёт об обиходной трактовке коллектива как аналога социальной группы безотносительно к качественной её характеристике, уровню социально-психологической зрелости) имеет давнюю традицию в отечественной психологической и непсихологической науке. Эта традиция уходит своими корнями в труды русских авторов прошлого столетия, сумевших наряду с разного рода умозрительными рассуждениями представить и факты, зафиксированные в реальных жизненных условиях.

Достаточно сослаться, например, на приводимую Е.А. Будиловой весьма примечательную, с нашей точки зрения, работу журналиста и этнографа Н.М. Ядринцева, более чем за 50 лет до В. Уайта применившего метод включённого наблюдения и с его помощью собравшего богатый эмпирический материал, позволивший описать жизнь русской общины в тюрьме и ссылке. Конкретные эмпирические факты, характеризующие групповое поведение людей в боевых армейских условиях, содержатся и в публикациях ряда авторов - участников русско-японской войны 1904-1905 гг. [Будилова, 1983]. Но все же это были довольно-таки случайные работы, не оказавшие сколько-нибудь значительного влияния на складывание интересующей нас исследовательской области.

Решающую роль в становлении изучения группового поведения людей в нашей стране сыграли научные труды и практическая деятельность В.М. Бехтерева, в 1910г. первым в русской психологической науке сформулировавшего предмет и задачи социальной (или общественной, по В.М. Бехтереву) психологии [Бехтерев, 1911]. Мы не станем останавливаться на общепсихологических воззрениях В.М. Бехтерева - творца рефлексологического направления в отечественной психологии, равно как и детально анализировать его представления о коллективе, механистичность и наивность многих из которых в свете сегодняшних знаний о социальной группе, конечно же, совершенно очевидны. Обо всем этом не раз уже подробно писалось ранее [Кричевский и Дубовская, 1991]. Отметим лишь позитивные моменты в творчестве этого, безусловно, крупного исследователя своего времени, не утратившие и по сей день определённой научной ценности применительно к интересующей нас проблеме.

В теоретическом плане и сегодня представляют интерес мысли В.М. Бехтерева

• о функции коллективных целей как интеграторе коллектива, условии его единения и сплочения;
• о факторах согласования индивидуальных и выработки кол-лективных действий (по В.М. Бехтереву, это взаимоподражание, взаимовнушение и индукция);
• о возникновении специфически коллективного образования - «соборного ума», влияющего на индивидуальную творческую активность членов коллектива;
• о типологии коллективов; о повышении (пользуясь современной терминологией) мотивации коллективной трудовой деятельности путём, в частности, введения в неё соревновательного момента. Он полагал также, что взаимодействие и единство индивидов есть важнейшая характеристика социальной группы.

Заслуживает внимания и экспериментальная сторона деятельности В.М. Бехтерева. По мнению Е.А. Будиловой, он первый в нашей стране начал экспериментальные социально-психологические исследования. В них изучалась проблема, которую можно было бы обозначить как соотношение индивидуального и группового решения задач. В качестве последних В.М. Бехтерев использовал мнемические, перцептивные и интеллектуальные задачи. За рубежом в это же самое время разработкой аналогичной проблемы занимались Ф. Олпорт и В. Мёде. Однако, хотя отечественные и зарубежные психологи использовали сходный исследовательский метод - лабораторный эксперимент, в его реализации имелось весьма существенное различие. В то время как западные исследователи работали с искусственными лабораторными группами, В.М. Бехтерев и его сотрудники включали в экспериментальную ситуацию естественные человеческие объединения (обычно ими являлись группы учащейся молодёжи), что повышало активность участников эксперимента, способствуя более содержательному решению ими предъявлявшихся задач [Бехтерев и Ланге, 1928].

Работы В.М. Бехтерева имели большой научный резонанс. Как отмечает в обзоре исследований по проблеме коллектива, выполненных в период 20-х - начала 30-х годов, Я.Л. Коломинский, «фактически во всех работах по коллективу этого периода обнаруживается сильное влияние рефлексологических концепций В.М. Бехтерева, сформулированных им в «Коллективной рефлексологии», «Общих основах рефлексологии» и в других работах» [Коломинский, 1976. С.55].

Названный Я.Л. Коломинским временной период с полным основанием может характеризоваться в качестве определённого, причём значительного, этапа развития социальной психологии в нашей стране, в том числе этапа развития групповой психологии. Учитывая, что он неоднократно являлся предметом серьёзного обсуждения в историко-психологической, социально-психологической, педагогической литературе (подробный перечень соответствующих литературных источников приводится в [Кричевский и Дубовская, 1991]), мы, как и в случае анализа творческого наследия В.М. Бехтерева, остановимся лишь на наиболее интересных теоретических и эмпирических разработках тех лет.

К их числу относится, например, цикл теоретико-экспериментальных исследований, выполненных Б.В. Беляевым (подробнее о нем см. [Кричевский и Дубовская, 1991]). Он обратил внимание на необходимость изучения коллектива в тесной связи с социально-экономическими условиями жизни общества, подчёркивал значимость в анализе коллектива таких его признаков, как временное и пространственное расположение индивидов, объединение их в «систему взаимодействия». Учёный спланировал и провёл собственное оригинальное исследование развития групповой структуры, показав, что обладание средствами решения групповой задачи делает члена группы более властным, инициативным, настойчивым, т.е. усиливает его влияние в группе. Это исследование в какой-то мере является предтечей гораздо более поздних зарубежных работ по изучению феномена социальной власти.

Представляют интерес и результаты научной деятельности другого известного исследователя тех лет, А.С. Залужного, внёсшего несомненный вклад в изучение проблем групповой психологии (подробнее об этом авторе [Коломинский, 1976; Кричевский и Дубовская, 1991]). В его работах большое внимание уделено проблеме вожачества, т.е. по современной терминологии, лидерства. Им предложена типология вожаков (ситуативные и постоянные), проанализирована основная функция вожачества (организация и сплочение коллектива), вьщелены важнейшие качества вожаков (активность, опытность, высокий уровень умственного развития), описан один из механизмов вьщвижения вожака (благодаря обладанию значимыми в среде сверстников умениями), показана зависимость характера вожачества от уровня развития группы [Залужный, 1930].

Следует отметить, что для рассматриваемого нами периода вообще характерен больной интерес исследователей к проблеме вожачества, поставленной как самим временем (эпохой стремительных социальных преобразований в стране), так и несомненным идеологическим заказом (сформировать активного строителя коммунизма). Причем среди разработчиков этой проблемы встречаются имена таких известных отечественных учёных, как П.П. Блонский и Д.Б. Эльконин.

Кстати сказать, с именем Д.Б. Эльконина, одного из крупнейших отечественных исследователей психологии детства, в те далёкие годы связывается не только изучение проблемы вожачества, но и разработка теоретических положений о природе коллектива, в которых, вероятно, впервые в литературе в чётко сформулированном виде проводилась идея опосредованности возникающих в коллективе межличностных отношений фактором совместной деятельности.

Одновременно Д.Б. Элькониным давалась характеристика коллектива как социальной группы, назывались такие существенные его признаки, как целевое единство, организованность, взаимопомощь, взаимозависимость и взаимоответственность, подчёркивалось, что коллективизм не только не означает противопоставления личности коллективу, но, напротив, «проблема личности есть, по-сушеству, проблема, разрешающаяся внутри коллектива, а не вне его» [Эльконин, 1931. С.77]. Интересно, что аналогичную мысль, но применительно к личности дефективного ребенка высказывал в те годы Л.С. Выготский, писавший, что «в свободных детских коллективах... личность глубоко отсталого ребенка действительно находит живой источник развития и в процессе коллективной деятельности и сотрудничества поднимается на все более высокую ступень» [Выготский, 1983. С.209].

Оценивая взгляды Д.Б. Эльконина на проблему коллектива и личности, Я.Л. Коломинский справедливо, на наш взгляд, полагает, что «теоретические позиции, выраженные в работе Д.Б. Эльконина, непосредственно смыкаются с психолого-педагогическими принципами формирования личности в коллективе, разработанными в теории и на практике А.С. Макаренко» [Коломинский, 1976. С.76].

Вышедшие в 30-40-е годы труды А.С. Макаренко знаменовали собой принципиально новый этап разработки психолого-педагогических проблем коллектива. Творчество этого незаурядного человека, счастливо соединявшего в себе талант педагога-практика, учёного, хозяйственного руководителя, писателя, общественного деятеля, вряд ли нуждается в особых характеристиках - так много о нем писалось. Обсуждение его идей, их практическая реализация и влияние на педагогику и целый ряд областей психологии нашли отражение в столь значительном количестве специальных работ, в том числе и социально-психологических (перечень последних приведён нами ранее [Кричевский и Дубовская, 1991]), что трудно предположить, будто какие-либо аспекты его учения о коллективе остались вне поля зрения специалистов. Поэтому, следуя избранной логике анализа, остановимся лишь на тех сторонах творческого наследия А.С. Макаренко, которые в наибольшей степени созвучны нынешним проблемам групповой психологии.

Прежде всего отметим, что в работах А.С. Макаренко отчётливо реализуются важнейшие методологические принципы исследования социальной группы, в частности:

• принцип деятельности (в практике А.С. Макаренко именно специально заданная общественно полезная, становящаяся затем и личностно значимой, совместная деятельность являлась фундаментом строительства коллектива, а последний рассматривался как субъект деятельности, управления, воспитания);
• принцип системности ( коллектив рассматривался как «социальный живой организм, который потому и организм, что он имеет органы, что там есть полномочия, ответственность, соотношение частей, взаимозависимость...» [Макаренко, 1977. С.56]);
• принцип развития (им была очерчена динамика становления коллектива - «путь от диктаторского требования организатора до требования каждой личности от себя на фоне требований коллектива» [Макаренко, 1977. С.298], выделены стадии его развития, намечены перспективные линии жизни коллектива).

Богато представлена в работах А.С. Макаренко феноменология социальной группы:

• организация, структура и управление, включая руководство и лидерство (этим феноменам А.С. Макаренко придавал решающее значение, оставив, в частности, превосходные психологические портреты лидеров из числа воспитанников детских учреждений, в которых ему довелось работать; построив и описав систему эффективных методов руководства коллективами детей и взрослых);
• нормативная регуляция поведения (в частности, посредством дисциплины и режима);
• сплочённость (понимавшаяся как единство коллектива, дружеское единение его членов) и психологический климат (его доминирующие проявления, по А.С. Макаренко, - мажорность в поведении, единство, защищённость, активность и взаимная внимательность членов коллектива);
• мотивация коллективной деятельности (через посредство системы поощрений и наказаний);
• эмоциональные и деловые («ответственная зависимость») отношения;
• личность во всем богатстве и многообразии её проявлений в коллективе, в динамике приобретения качественных новообразований в связи с развитием самого коллектива.

Таков перечень некоторых весьма существенных вопросов, поднимаемых трудами А.С. Макаренко по коллективу и чрезвычайно актуальных для современной групповой психологии (естественно, с поправками на текущую действительность, отказом от идеологических догм той эпохи и учётом терминологических изменений). Характерным моментом деятельности А.С. Макаренко являлось не просто наблюдение и описание соответствующих явлений и процессов жизни социальной группы, но прежде всего активное вмешательство в них, управление ими (напомним современному читателю, что А.С. Макаренко в течение многих лет руководил специальными воспитательными учреждениями, на практике реализуя свои идеи).

К сожалению, после работ А.С. Макаренко в исследовании коллектива, именно социально-психологических аспектов проблемы, на длительное время воцарилась полоса застоя. Собственно говоря, тенденции такого рода в отечественной социальной психологии начали отчётливо обнаруживаться уже с середины 30-х годов. Постепенно складывалась весьма своеобразная ситуация, когда, по выражению Е.С. Кузьмина, «социально-психологические явления продолжали изучаться... но в рамках других областей психологии» [Кузьмин, 1979. С.36], что, добавим, вряд ли могло способствовать прогрессу как социальной психологии в целом (в виде самостоятельной области научного знания), так и отдельных ее разделов (в том числе групповой психологии). Причины подобного явления обсуждались ранее в литературе [Кричевский и Дубовская 1991]. Назовём лишь главную из них - ту удушающую для развития общественных (да и не только общественных, если вспомнить, например, судьбу генетики и кибернетики) наук атмосферу, которая воцарилась в стране в эпоху тоталитаризма.

Послевоенные десятилетия. Благотворные перемены в нашей стране, происшедшие в середине 50-х годов, не могли не сказаться и на судьбах психологической науки, различных ее отраслей и разделов. С конца 50-х годов социально-психологические исследования в стране возобновились в статусе самостоятельных. Тем самым открылась новая глава в истории отечественной групповой психологии.

Четыре минувших десятилетия, конечно, далеко не однородный период жизни и развития обсуждаемой исследовательской области. С известной степенью условности в нем можно выделить примерно четыре равных временных отрезка - своего рода этапы движения научной мысли на пути решения теоретических, эмпирических и прикладных проблем психологии малых групп.

Первый этап (60-е годы) характеризовался сочетанием организационной работы с первыми эмпирическими шагами. Шло активное ознакомление с зарубежным опытом изучения малых групп, в частности с достижениями экспериментально-методического характера. Одновременно переосмысливался и отечественный опыт исследования групп и коллективов, накопленный в предыдущие десятилетия. Складывались социально-психологические центры, (вначале в Ленинграде, а затем в Москве, Курске, Минске и т.д.), ориентированные главным образом на разработку проблематики малых групп и коллективов, функционирующих в сферах производства, спорта, образования, в условиях особой трудности и повышенного риска и т.д. (перечень многих публикаций, дающих представление о происходившем в те годы, приведён нами в предыдущей работе [Кричевский и Дубовская, 1991]). Развёртывание теоретических исследований в области социальной психологии создавало предпосылки для формулирования научных подходов к изучению малых групп и коллективов.

Второй этап в развитии отечественной групповой психологии приходится на 70-е годы. В это десятилетие оформилось несколько крупных исследовательских подходов, среди которых наибольшую известность и влияние среди специалистов приобрели два подробно описанных в литературе теоретических построения: стратометрическая [Петровский, 1979] и параметрическая [Уманский, 1980] концепции коллектива. Обе они базируются на фундаменте эмпирических данных, относящихся к широкому кругу групповых феноменов.

Особого внимания с точки зрения теоретико-методологической работы в обсуждаемый период заслуживает активное включение в концептуальный аппарат отечественной социальной психологии категории деятельности, выполняющей важную эвристическую функцию в анализе социальной группы [Андреева, 2000]. Вместе с тем и в упомянутых выше, и в иных [Коломинский, 1976; Ярошевский, 1978] концепциях коллектива находят реализацию и другие методологические принципы отечественной социальной психологии, в частности принцип системности и принцип развития.

Значительному расширению в 70-е годы подверглась сама проблематика отечественных исследований малых групп, в которой среди прочих появились разделы, связанные с управленческой деятельностью, межгрупповыми отношениями, экологией группы, социально-психологическим тренингом, групповой сплочённостью, эффективностью и психотерапией (подробный перечень публикаций по указанным разделам приведён нами в предыдущей работе [Кричевский и Дубовская, 1991]). Таким образом, параллельно с развитием теоретических представлений о группе набирали силу и разворачивались работы, во многом направленные на решение задач сугубо прикладного характера.

На протяжении третьего этапа (80-е годы) продолжались и усиливались тенденции предыдущих лет. Это относится прежде всего к дальнейшей разработке методологических вопросов групповой психологии, укреплению и расширению её теоретического фундамента [Андреева, 2000; Андреева и Яноушек, 1987; Донцов, 1984; Петровский, 1982].

Появляется ряд итоговых монографических публикаций по отдельным проблемам групповой психологии: руководству и лидерству [Кричевский и Рыжак, 1985; Шакуров, 1982; Ярошевский, 1982], групповой интеграции [Донцов, 1984] и эффективности [Немов, 1984], социально-психологическому тренингу [Емельянов, 1985; Петровская, 1989], психологическому климату [Бойко и др., 1983], внутригрупповым [Белкин и др., 1987; Гозман, 1987] и межгрупповым [Агеев, 1990] отношениям. Причём адресат большого числа исследований малых групп этого периода - сфера промышленного производства с многообразием проблем, возникающих в деятельности первичных производственных коллективов [Кузьмин и Свенцицкий, 1982; Свенцицкий, 1986; Шорохова и Журавлев, 1987; Шорохова и Кузьмин, 1984]. Другие значительные области приложения разработок отечественной групповой психологии того времени - сферы школьной жизни [Коломинский, 1984; Бодалев и Кричевский, 1987; Рубцов, 1987] и спортивной деятельности [Джамгаров и Румянцева, 1983; Кричевский и Рыжак, 1985].

Казалось бы, три истекших десятилетия создали значительный научный и прикладной задел для дальнейшего развития групповой психологии в нашей стране, позволявший с оптимизмом смотреть на будущее этой дисциплины. Увы, события 90-х годов, погрузившие Россию в острейший экономический кризис со всеми вытекающими отсюда последствиями (остановкой многих промышленных предприятий, в том числе в системе ВПК, традиционно на хоздоговорной основе финансировавших социально-психологические разработки, резким снижением государственного финансирования науки и развалом её учреждений, оттоком научных кадров в поисках заработка в иные сферы деятельности и даже страны и т.д.), опрокинули радужные прогнозы.

Заключительный период столетия оказался для отечественных исследователей малых групп в целом, как нам представляется, малоплодотворным. За истекшее десятилетие отечественными авторами опубликованы лишь три монографии, специально посвящённые проблематике малых групп и содержащие значительный объем новых (на момент выхода) исследовательских данных [Деркач и др., 1999; Кричевский и Дубовская, 1991; Кричевский и Маржине, 1991]. Причём, как нетрудно заметить, лишь в одной из этих монографий представлены материалы исследований, выполненных именно в 90-е годы. То же можно сказать и о большинстве завершённых в рассматриваемый временной период диссертационных работ по тем или иным аспектам проблематики группового поведения: как правило, включённые в них эмпирические данные были собраны авторами в предшествующее десятилетие.

Если же говорить о конкретной тематике немногочисленных эмпирических исследований малых групп, то в основном можно назвать такие разделы, как педагогическое руководство, различные аспекты межличностных отношений в спортивных и ученических коллективах, коммуникативные процессы в малых экспериментальных группах, лидерство в детских группах, подбор и формирование управленческих команд.

Правда, в тот же период значительно расширилось направление работ прикладного характера с тренинговыми и психотерапевтическими группами. Однако если учесть общий весьма невысокий уровень подобных разработок, имеющих основной своей целью не столько реализацию каких-либо теоретических принципов и развитие научно-прикладной области в целом, сколько следование более прагматической (но вполне, заметим, объяснимой) жизненной установке — получению ведущими эти группы психологами мало-мальски приличного заработка, рассматривать их в качестве некоего локомотива науки не приходится. Они, эти разработки, в массе своей лишь подтверждают давнюю мысль К. Левина о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория.

И все же мостик в новое столетие (тысячелетие) нам хотелось бы выстроить на более оптимистической ноте. Дело в том, что во многом изменившиеся в стране за истекшее десятилетие экономические отношения делают все более актуальной разработку психологических проблем предпринимательства, менеджмента, организационного поведения. Как отклик на зарождающиеся запросы этих мощных в финансовом плане сфер социальной практики в 90-е годы выполнен ряд исследований (и собственно научного, и прикладного характера), имеющих к ним самое непосредственное отношение. Пока это в основном, конечно, исследования, выявляющие особенности личности и поведения предпринимателей, менеджеров и других представителей сферы бизнеса, как правило, вне строгой эмпирической связи с конкретными феноменами группового функционирования [Журавлев и Шорохова, 1999; Емельянов и Поварницына, 1998; Кричевский, 1998]. Но, думается, выход на установление таких связей не за горами: он в логике требований реальных жизненных процессов. И это обстоятельство позволяет надеяться на постепенное преодоление кризиса отечественной групповой психологии, её возрождение и дальнейшее научное развитие - теперь уже в XXI в.

Основные подходы к разработке групповой проблематики в современной отечественной психологии. Подведём некоторые итоги многолетних исследований в области групповой психологии в нашей стране. Можно выделить пять подходов к изучению феноменов социальной группы, сложившихся за истекшие десятилетия и в немалой степени влияющих на движение научной мысли, рост практических разработок:

Итак, на сегодня в отечественной психологии можно выделить как минимум пять основных подходов к разработке групповой проблематики:

• деятельностный подход;
• социометрическое направление;
• параметрическая концепция;
• организационно-управленческий подход;
• тренингово-терапевтическое направление.

Некоторые из названных подходов носят преимущественно исследовательский характер, другие в большей мере ориентированы на решение прикладных проблем.

Деятельностный подход. Он основывается на одном из фундаментальнейших принципов отечественной психологии - принципе деятельности, успешность реализации которого в общепсихологических исследованиях и в ряде частных психологических дисциплин, включая социальную психологию, общеизвестна. Вероятно поэтому некоторые авторы небезосновательно называют его в качестве «конституирующего и объяснительного принципа построения социальной психологии как науки» [Андреева, 1980. С.6].

Использование принципа деятельности в исследовании социальной группы весьма плодотворно сказалось на построении ряда теорий группового поведения: например, упоминавшейся выше стратометрической концепции групповой активности А.В. Петровского и программно-ролевого подхода к изучению научного коллектива М.Г. Ярошевского [Ярошевский, 1978]. Кроме того, идеи деятельностного подхода реализованы в изучении отдельных феноменов социальной группы: её интеграции и эффективности, руководства и лидерства, межгрупповых отношений, социально-перцептивных процессов в группе.

Социометрическое направление. Как и в зарубежной групповой психологии, немалое число отечественных исследований малых групп может быть отнесено к так называемому социометрическому направлению. Основанием для подобного отнесения является использование специалистами в конкретной эмпирической работе в качестве основных методических средств тех или иных вариантов социометрического теста. В отечественной социальной психологии большой вклад в развитие этого направления внёс Я.Л. Коломинский, не только много сделавший в плане конструирования различных социометрических процедур, но, что весьма существенно, включивший эмпирический метод в содержательный теоретический контекст [Коломинский, 1976].

Параметрическая концепция. Создателем этого исследовательского направления является Л.И. Уманский, в 60-70-е годы разработавший оригинальную концепцию групповой активности [Уманский, 1980]. Основная идея его подхода состоит в предположении, что поэтапное развитие малой {контактной, по Л.И. Уманскому) группы осуществляется благодаря развитию ее важнейших социально-психологических параметров. Наиболее значительные исследования, выполненные в рамках этой концепции, касаются организационных, эмоциональных и динамических характеристик группы.

Организационно-управленческий подход - в его основу положены разрабатываемые в социологической и социально-психологической науке представления о социальной организации и управленческой деятельности. Относящиеся к рассматриваемому подходу многочисленные исследования групп и коллективов носят выраженный прикладной характер и в большинстве своём ориентированы на решение задач психологического обеспечения в сфере промышленного производства [Свенцицкий, 1986; Шорохова, Кузьмин, 1984].

Тренингово-терапевтическое направление - сложилось в 70-80-е годы преимущественно усилиями учёных Москвы [Петровская, 1982] и Ленинграда (ныне Санкт-Петербурга) [Емельянов, 1985; Либих, 1974] в основном как прикладная область групповой психологии, ставившая своей целью развитие психологической компетентности личности и осуществление комплекса психотерапевтических воздействий на нее в условиях пребывания в малой группе. Сегодня работы этого направления чрезвычайно популярны в России. Однако, как отмечалось ранее, профессиональный уровень многих из них все еще сравнительно невысок, хотя время от времени и предпринимаются попытки научного осмысления возникающих в этой области проблем [Жуков и др., 1997].

Таковы, на наш взгляд, основные современные подходы к изучению малых групп в отечественной социальной психологии. Разумеется, было бы неверно их абсолютизировать и тем более противопоставлять: специальный анализ обнаруживает в них вполне определённые интегративные тенденции и взаимопереходы. Так, в публикациях некоторых авторов, относимых нами к организационно-управленческому [Шорохова и Журавлев, 1987] и параметрическому [Уманский, 1980] подходам, наблюдается обращение к деятельностному началу. С другой стороны, внутри самого деятельностного подхода встречаются работы, характеризующиеся очевидной социометрической ориентацией либо тяготеющие к организационно-управленческому направлению [Андреева, Янушек, 1987].

Кроме того, среди специалистов заметно стремление дополнить принцип деятельности, берущийся в качестве исходного в анализе социальной группы [Андреева, 1980], рядом других методологических принципов, и прежде всего - принципом системности и принципом развития (см., в частности, материалы настоящей книги). Подчеркнём в этой связи, что, с нашей точки зрения, плодотворными представляются в будущем как дальнейшая Интеграция и взаимообогащение различных подходов, так и появление новых исследовательских направлений, базирующихся на оригинальных научных идеях.

Проблемы, требующие дальнейшей разработки. Прослеживая историю становления в нашей стране психологии малых групп и коллективов и отмечая достигнутый в предшествующие десятилетия (в основном в период 70-80-х годов) определённый прогресс в развитии теории и эмпирических разработок, о чем говорилось выше, мы тем не менее хотели бы завершить свой анализ обращением к некоторым критическим моментам, имеющим место в обсуждаемой исследовательской области. К сожалению, такого рода методологическая рефлексия - не частая гостья в публикациях отечественных социальных психологов, в прошлые годы гораздо более склонных акцентировать внимание на тех или иных теоретических просчётах зарубежных коллег, что само по себе, конечно же, важно и является вполне законным элементом аналитической работы, нежели пытаться критически обозреть положение дел в собственном научном хозяйстве, что, на наш взгляд, важно в не меньшей степени и также должно входить в теоретический анализ. Тем более, что за последние годы выросло новое поколение отечественных социальных психологов, свободное от идеологических шор, имеющее гораздо больше возможностей для интеграции в мировое научное сообщество и которому, собственно, и предстоит основная работа по дальнейшему возведению здания отечественной социальной психологии. Чтобы такая работа была успешной, полезно знать имеющиеся пробелы. Применительно к теории и практике исследования малых групп они видятся нам в следующем.

Прежде всего необходимо выдвижение новых продуктивных идей относительно понимания группы, различных её феноменов, идей, которые бы стимулировали исследовательскую активность в направлении их проверки и развития. В этой связи перспективной представляется линия теоретической работы, направленной на соединение хорошо зарекомендовавшего себя в отечественной социальной психологии деятельностного подхода с современными когнитивными направлениями исследования группы.

Нуждается в дальнейшей разработке проблематика группового развития, в особенности раздел, относящийся к характеристикам высшего уровня жизнедеятельности группы - коллектива. Ранее [см. 1.1] уже обращалось внимание на трудность операционализации многих называемых исследователями признаков коллектива, отсутствие достаточно надёжных средств фиксации различных уровней развития группы, выделение которых все ещё носит весьма общий и произвольный характер. Заметим также, что, на наш взгляд, теоретические описания коллектива в прошлом страдают идеализацией реальных отношений в социальной группе, стремлением к их упрощению, недиалектичностью в трактовке самого процесса группового развития.

Довольно «узким» местом в изучении группы является рассмотрение ее как совокупного субъекта совместной деятельности с присущими ему специфическими атрибутами. И хотя теоретический анализ этого вопроса ведётся уже десятилетия, его результаты, а главное их практическое воплощение, вряд ли могут быть признаны удовлетворительными. Отсюда немалые трудности, испытываемые как психологами-исследователями, так и психологами-практиками всякий раз, когда необходимо дать адекватную оценку сплочённости той или иной естественной группы, выявить доминирующую в ней систему норм и ценностей, достаточно тонко и дифференцированно определить меру коллективности группы как именно совокупного субъекта. Кстати сказать, критическим моментом в прикладном аспекте обсуждаемой проблемы является и конструирование надёжных методов прогноза поведения личности в группе, без которых невозможны оптимальный с точки зрения эффективности функционирования подбор малых групп, обеспечение успешного руководства ими, решение вопросов межличностной совместимости, предотвращения внутригрупповых конфликтов и т.п.

Наконец, к числу слабо разработанных вопросов групповой психологии относится эмпирическое изучение малой группы как элемента более крупной социальной общности (например, социальной организации), испытывающего её влияния и в свою очередь способного оказывать влияние на макросоциум.

Можно думать, что учёт перечисленных выше, а возможно, и иных (мы оставляем читателю место для творчества) «узких» мест в разработке обсуждаемой области социально-психологического знания будет способствовать не только развитию научных представлений о группе, но и позволит включить проводимые исследования (теоретические, экспериментальные, прикладные) в контекст решения задач, диктуемых требованиями современного этапа жизни российского общества.

Итак, мы кратко рассмотрели историю развития отечественной и зарубежной групповой психологии, очертили круг изучаемых её феноменов, выделили сложившиеся при этом исследовательские направления, остановились на ряде нерешённых проблем. Перейдём теперь к заключительному разделу главы, посвящённому анализу некоторых методологических аспектов изучения социальной группы.