А.С. Антипина Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана, Москва, Россия

Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-311-00157 «мол_а» «Разработка постнеклассической методологии социального познания».

Разрабатываемая А. Шюцем «феноменология естественной установки» дает мощный философский ресурс для переосмысления связи природного и культурного: в опыте повседневной жизни, на уровне обыденного мышления, на изучение которых социальные науки ориентирует ученый. Человек не противопоставляет «природу» и «культуру», мир дан ему как целостный и обжитой, состоящий из сложных взаимоперетекающих событий, а не «мертвых вещей» и «высоких смыслов».

Если для классической гуманитарной мысли «культура» — это средоточие высших идеалов, универсальных ценностей, противостоящих эмпирическим благам и житейским интересам людей [1–3], то «культура» в рамках феноменологии А. Шюца — это «жизненный мир» как реальность повседневного. Мир каждодневной заботы человека, а не предмет незаинтересованного созерцания. «Рутина» лишена здесь негативных смысловых коннотаций: это не то, из чего человеку нужно вырваться, чтобы обрести себя, это стандартизованный срез эмпирической жизни человека как мир правил, стереотипов мышления, схем действования.

В отличие от философии жизни, где «науки о духе» имеют дело с уникальным, или философии неокантианцев, ориентирующих культуру на изучение единичного в перспективе «царства ценностей» [4], — социальная теория Шюца имеет дело с типическим, формируемым по принципу релевантного/нерелевантного наличным целям индивида. Типизации обыденного сознания признаются фундаментальной процедурой упорядочивания социального. Мы не воспринимаем мир состоящим из уникальных индивидуумов, единичных процессов, он дан нам типически — посредством закрепленного в языке и социально наследуемого отвлечения от нерелевантного нашим задачам содержания: как типы людей, общие схемы поведения. И если, скажем, в рамках структурного функционализма роли жестко фиксированы, то А. Шюц настаивает на подвижности схем типизации, их вписанности в контекст «здесь и сейчас». Для самого действующего в его непосредственной практике, отмечает Шюц, лексикон «статусов» и «ролей» предстает в качестве общей схемы соотнесения, посредством которой интерпретируется не только социальный, но и природный мир: «Совокупность всех этих [повседневных — А.А.] типизаций образует схему соотнесения, в рамках которой надлежит интерпретировать не только социокультурный, но и физический мир» [5, с. 623]. Таким образом, не «социальное» как таковое должно стать предметом изучения социально-гуманитарного знания, но «социально значимое» — механизмы взаимодействия человека как с социокультурным, так и природным окружением.

Изначальная перспектива человеческой экзистенции — перспектива «мыотношений». Это не дополнительная предикация некоего «бытия как такового», убежден А. Шюц: «“Мы” не есть сложение “моего” и “твоего” смысловых контекстов — напротив, их условие… Опыт Мы (в ближайшем окружении) лежит в основе опыта Я относительно мира вообще», — подчеркивал философ [5, с. 888]. «Мыотношения» — это не сообщество двух «монад» или метафизическая «связь умов». Но и не достигаемое интуитивно вчувствование в другую психическую жизнь — это проживаемая телесно совместность, совместность в модусе практического. При этом подчеркнем: требование феноменологии интерпретировать образцы взаимодействий с помощью присущей им «структуры субъективных значений» отнюдь не есть попытка девальвировать «научность», «объективность» и т.п. Проблематизация статуса науки вытекает из фундаментального положения социальной феноменологии — идеи укорененности всякого научного дискурса в структурах «жизненного мира»: «…Проблема социальных наук берет свои истоки уже в донаучной сфере, и потому сама социальная наука возможна и мыслима лишь в пределах той общей сферы, которую мы подводим под рубрику “жизнь в социальной сфере”» [5, с. 969–970].

Несколько позже — в 1936 г. — данная проблематика станет центральной темой «Кризиса европейских наук и трансцендентальной феноменологии» Э. Гуссерля. Кризис определяется как подмена «единственно действительного, действительно данного в восприятии, познанного и познаваемого в опыте мира — нашего повседневного жизненного мира — математически субструируемым миром идеальностей» [6, с. 74]. Осмысление жизненного мира, по мысли Гуссерля, должно вернуть нас к первоочевидностям, заслоненным идеальными очевидностями науки, снять «одеяние идей» и тем самым обрести «донаучно созерцаемую природу».

Разведение перспектив «вещного» и «субъектного», где «бытие-в-себе», «природа» предстает как самотождественность и голая фактичность, было весьма характерно для классической гуманитарной мысли от Р. Декарта до Ж.-П. Сартра [7, 8]. Современная неклассическая теория в лице А. Шюца отказывается от такой недооценки «вещного». Если классическая традиция будет определять «культурное» как «не-природное», то неклассическая увидит другую «природу» — жизненный мир, предполагающий их изначальное единство.

Для развития современного экологического мышления данная перспектива представляется весьма продуктивной [9–12].

Литература

1. Замараева Е.И. Культурное многообразие или мультикультурализм? В сборнике: Гуманитарное образование: история, традиции, перспективы: сб. науч. тр. Елец, 2017. С. 7–10.
2. Ивлев В.Ю., Ивлева М.Л. Границы влияния московской и киевской культурнофилософских традиций в допетровскую и петровскую эпохи // Известия Московского государственного технического университета МАМИ. 2014. Т. 5, № 2 (20). С. 95–99.
3. Кавинова И.П. Философско-религиозные и социальные аспекты трансгуманизма, или преодоление «человеческого, слишком человеческого» в ХХI в. // Гуманитарный вестник. 2017. № 3 (53). С. 3. DOI: 10.18698/2306-8477-2017-3-420
4. Губанов Н.Н., Довженко Л.П., Догужиева М.М., Егорова М.Ю., Иванова А.С., Кавинова И.П., Малькова Т.П., Мокшанцев Л.В., Назарова И.Р., Нестеренко А.Н., Нехамкин В.А., Пирютко Т.А., Плохова М.А., Торубарова Т.В., Труфанова Е.О., Халуторных О.Н., Черногорцева Г.В. История и философия науки. М., 2015.
5. Шюц А. Избранное: мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004. 1056 с.
6. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб.: Владимир Даль, 2004. 400 с.
7. Galukhin A.V., Ivleva M.I., Novikova E.Yu. Dispositions to mythmaking within the framework of social media activities // Proceedings of the International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Ecological Studies (CESSES 2018). Series “Advances in Social Science, Education and Humanities Research”. 2018. Pp. 361–366.
8. Бушуева В.В., Губанов Н.Н., Довженко Л.П., Догужиева М.М., Иванова А.С., Егорова М.Ю., Малькова Т.П., Мокшанцев Л.В., Назарова И.Р., Нехамкин В.А., Пирютко Т.А., Торубарова Т.В., Халуторных О.Н., Черногорцева Г.В. История и философия науки: в помощь сдающему кандидатский экзамен: методическая разработка для аспирантов. МГТУ. Вып. 2. М., 2012.
9. Губанов Н.И., Губанов Н.Н. Социокультурная гипотеза функционирования менталитета в социуме // Социум и власть. 2016. № 5 (61). С. 20–24.
10. Ивлев В.Ю., Ивлева М.Л., Фалько В.И. Экология внешней и внутренней среды социоприродной системы (обзор международной конференции) // Вопросы философии. 2019. № 5. С. 210–214.
11. Губанов Н.Н. Формирование глобалистского менталитета и образования // Социология образования. 2011. № 6. С. 74–82.
12. Ивлев В.Ю., Ивлева М.И., Ивлева М.Л. Экологическое регулирование экономики как понятие социальной философии // Вопросы философии. 2019. № 7. С. 111–121.