Э.А. Голубева Учреждение РАО «Психологический институт», г. Москва

Дорогие коллеги, друзья!

Мы с вами отметили 100-летие, 110-летие, а в этом году празднуем 115-летие со дня рождения выдающегося ученого Бориса Михайловича Теплова. Каждый из юбилеев подчеркивал определенную сторону новаторского наследия Теплова. В столетний юбилей особое внимание было обращено на проблему способностей и их задатков. Она является одним из главных направлений деятельности ученого. В книге «способности: К 100-летию со дня рождения Б.М. Теплова» кроме работ, относящихся к этому направлению, помещены интереснейшие воспоминания о Борисе Михайловиче, его талантливости и высочайших нравственных качествах (1997).

Многообразие же материалов, присланных на международную конференцию в связи со 110-летним юбилеем, свидетельствовало о неиссякаемом интересе к наследию Б.М. Теплова (2006). Кстати, одно из сообщений на этой международной конференции непосредственно касается закона Теплова. Оно относится к клеточной психофизиологии и посвящено изучению порогов болевой чувствительности кожи (Аминев, Аминев, Ван Чинь, 2006). На большой выборке (450 испытуемых) выявлены некоторые из конкретных механизмов, изменяющих процессы метаболизма в клетке. Это способствовало уточнению границ действия закона, что важно для практических целей.

Настоящий доклад посвящен главным образом закону об обратном соотношении силы нервной системы и чувствительности, честь открытия которого как одного из важнейших законов в психологии (и не только в ней) принадлежит Борису Михайловичу Теплову.

Впервые гипотеза об обратной зависимости силы нервной системы и абсолютной чувствительности была сформулирована Тепловым в статье «О понятиях слабости и инертности нервной системы» (1955). «Слабость нервной системы есть следствие ее высокой чувствительности, реактивности». Понятия «чувствительность», «реактивность» употреблены как синонимы. Кавецкий заметил, что понятие «реактивность» шире понятия «чувствительность». Теплов, согласившись с ним, тем не менее указал на два факта, полученных в его лаборатории: один в работе Туровской, другой – в исследовании Небылицына. Они говорят о том, что у лиц со слабой нервной системой и высокой абсолютной чувствительностью имеет место более быстрое реагирование по сравнению с лицами с более сильной нервной системой и низкой чувствительностью. «Если этот факт подтвердится в дальнейших исследованиях, – писал Теплов, – мы получим известное основание говорить об обратной зависимости между силой нервной системы и реактивностью, а не только чувствительностью».

В концептуальной статье Б.М. Теплова «Новые данные по изучению свойств нервной системы» (1963) отмечен кардинальный этап в изучении проблемы сила–чувствительность, а именно подтверждение его гипотезы. «Итак, сейчас уже надо говорить не о некоторой гипотезе, а об экспериментально доказанной на большом материале (в общей сложности более 150 испытуемых) закономерности обратной корреляции между силой нервной системы и чувствительностью». В этой статье Теплов отметил также, что действие закона – серьезнейший аргумент против оценочного подхода, когда один из «полюсов» того или иного свойства рассматривается как положительный, другой – как отрицательный.

Универсальный характер открытого закона подчеркнул продолжатель дела Теплова Владимир Дмитриевич Небылицын в статье «Б.М. Теплов как теоретик дифференциальной психофизиологии» (1966). Он писал: «Обнаружение этой закономерности имеет принципиальное объяснительное значение для целого ряда направлений науки об индивидуальных различиях человека и животных. Оно позволило дать разумное объяснение самому факту сохранения “слабых” особей в ходе биологической эволюции: слабая нервная система менее вынослива, но зато она в силу своей высокой чувствительности имеет больше шансов для более раннего обнаружения источника пищи или, например, опасности. Она позволяет также – с точки зрения педагогической и психологической – рассматривать слабую нервную систему как систему, обладающую, на основе своих более высоких реактивных возможностей такими путями разрешения жизненных задач, которые обеспечивают ей достижение, по крайней мере, не менее высоких содержательных результатов, чем возможные для “сильных” индивидов. Таким образом, слабая нервная система есть система другого типа взаимодействия со средой, а вовсе не другого уровня совершенства по сравнению с сильной» (Небылицын, 1966).

Говоря о законе, нельзя не затронуть проблемы психологических проявлений свойств нервной системы вообще и силы–слабости в частности. Этот вопрос, как полагал Теплов, необходимо экспериментально исследовать. В докладе на совещании по философским вопросам физиологии высшей нервной деятельности и психологии он сформулировал методологическое положение, которым необходимо руководствоваться. Свойства нервной системы характеризуют физиологические процессы. «Принципиальной ошибкой, лишающей смысла всю работу, – говорил Борис Михайлович, – было бы подменять определение физиологических свойств нервной системы психологической характеристикой поведения и затем пытаться решать проблему взаимоотношения свойств нервной системы и психических свойств личности» (1962). К сожалению, это важнейшее предупреждение Бориса Михайловича после его кончины в 1965 году иногда игнорируется.

Перед изложением фактов, относящихся к закону, хотелось бы описать картину электроэнцефалограммы двух испытуемых – обладателей сильной и слабой нервной системы. У испытуемого со слабой нервной системой прослеживается навязывание предъявляемой частоты светового раздражителя. Ничего подобного на ЭЭГ «сильного» испытуемого нет. У испытуемого с сильной нервной системой имеет место просто подавление, депрессия альфа-ритма, как в случае действия сплошного света, хотя предъявляется ритмический. Чем больше всматриваешься в реакцию навязывания у слабых, тем неотступнее мысль: если это не реактивность в ее утонченной форме, то что?

Авторы экспериментального исследования, в котором на 50 испытуемых получен важный фактический материал, относящийся к закону: В.И. Рождественская, Э.А. Голубева, Л.Б. Ермолаева-Томина (1969). В нем использовались референтные показатели силы–слабости нервной системы, ранее валидизированные в работах сотрудников лаборатории. Для анализа корреляционных матриц применено три модели факторного анализа: центроидная, бифакторная, однофакторная. В каждую из матриц обязательно входили параметры функционирования зрительного, слухового, двигательного анализаторов, а также показатели реакции навязывания в зоне тета-ритма и его суммарная энергия. Огромный труд Валентины Ивановны Рождественской (к тому же она производила все расчеты на арифмометре) позволил считать доказанными выводы, сделанные авторами. В частности, показатели силы нервной системы, полученные с применением зрительных и слуховых раздражений, испытывают влияние двух факторов: общего фактора нервной системы и фактора, отражающего специфические особенности соответствующего анализатора. Существен вывод о реакции навязывания ритма. Она, несмотря на применение зрительных раздражителей, определяется общим фактором силы, будучи более выраженной у обладателей слабой нервной системы.

Следующая серия работ относится к сопоставлению силы–слабости нервной системы с успешностью обучения. В исследовании Э.А. Голубевой, Е.П. Гусевой, А.В. Пасынковой, Н.Е. Максимовой, В.И. Максименко (1974), проведенном с учащимися школы № 91, впервые показано, что лучше успевают старшеклассники с выраженной реакцией навязывания на низкие частоты тетадиапазона и наличием большей суммарной энергии тета-ритма фоновой ЭЭГ. Это обладатели слабой нервной системы (табл. 1).

Примечание: *р<0,05; **p<0,01; ***p<0,001

Видно, что имеются значимые корреляции лишь для ведущего левого полушария. Сходная зависимость сохраняется и для массовой школы (табл. 2). Здесь коэффициенты значимы для левого и правого полушария, однако лишь в случае применения единственного раздражителя с частотой 6 Гц (Кадыров, 1977).

По данным И.А. Левочкиной (1988), среди старшеклассников (учащихся хорового училища им. Свешникова) лучшие – обладатели слабой нервной системы. Диагностика свойства силы–слабости также осуществлялась по показателям реакции навязывания ритма на низкие частоты. Автор объясняет эти результаты большей чувствительностью и реактивностью слабых.

Наконец, последняя работа в этом ряду – кандидатская диссертация С.В. Гриценко (1997), выполненная под руководством Т.А. Ратановой. По ее данным, «в подавляющем большинстве случаев успевающие ученики характеризуются наличием слабой нервной системы, в то время как обладатели сильной нервной системы в целом имеют более низкую успеваемость». У лучше успевающих имеется тенденция к более высокой абсолютной слуховой и вибрационной чувствительности. Сила–слабость определялась с помощью двигательной методики Небылицына.

Таким образом, можно считать установленным, что обладатели слабой нервной системы при определении ее разными методами имеют более высокий уровень успешности учебной деятельности. В поисках причин и факторов, объясняющих полученные результаты, мы вновь обратились к теоретическому наследию Б.М. Теплова. В уже цитировавшейся статье 1955 года сформулирована его вторая гипотеза: в ряду психологических проявлений обсуждаемого закона могут выступать особенности памяти, а не только чувствительности.

Мы проверяли ее во многих работах. Остановлюсь на двух. Это кандидатская диссертация Р.С. Трубниковой (1972). Руководители – Смирнов и Голубева. В ней для запоминания использовалась бессмысленная информация – логии, буквенно-числовые коды и пары не связанных по смыслу слов. При факторизации матриц, относящихся к индикаторам памяти, они вошли в один фактор – запоминание бессмысленного материала. Индикаторы воспроизведения текстов, состоящих из 20 и 30 предложений, вошли во второй фактор – запоминание осмысленного материала, при котором взаимодействуют память и мышление. Лучше сохраняют бессмысленную информацию лица с сильной нервной системой; осмысленную – лица со слабой нервной системой. Сила–слабость определялись по реакции навязывания ритма на низкие частоты. Вторая работа – монография С.А. Изюмовой (1995). В ней память представлена как системная функция. При этом особое внимание уделено анализу результатов комплексного изучения мнемических способностей и их двух видов: способности к запечатлению и способности к переработке информации. Лишь схематически обозначая данные Изюмовой о соотношении силы–слабости нервной системы и двух видов памяти, отметим следующее: обладатели слабой нервной системы имеют более высокую продуктивность смысловой памяти. Следовательно, вторая сторона гипотезы Теплова также была подтверждена.

Завершая доклад, я хотела бы напомнить о пожелании Айзенка, которое он высказывал в книге, изданной под редакцией Небылицына и Грея в 1972 году: «Biological Bases of Individual Behavior» («Биологические основы индивидуального поведения»). Он считает, что необходимо международное сотрудничество в исследовании индивидуальных различий. Хорошо бы организовать в будущем совместный международный проект, в котором на основе теоретических и эмпирических работ предусмотреть изучение и спорных вопросов. Но вряд ли в настоящее время это возможно в связи с кризисом.

Литература:

1. Аминев Г.А., Аминев Э.Г., Ван Чинь и др. Сила-слабость нервной системы: клеточные технологии диагностики и управления // Материалы международной научнопрактической конференции «Развитие научного наследия Бориса Михайловича Теплова в отечественной и мировой науке (К 110-летию со дня рождения)». М.: Благотворительный фонд «Твердислов», 2006.
2. Голубева Э.А., Гусева Е.П., Пасынкова А.В., Максимова Н.Е., Максименко В.И. Биоэлектрические корреляты памяти и успеваемости у старших школьников // Вопросы психологии. 1974. № 5. С. 40–52.
3. Гриценко С.В. Дифференцированность когнитивных структур и ее связь с умственным развитием и свойствами нервной системы у старших подростков: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 1997.
4. Изюмова С.А. Природа мнемических способностей и дифференциация обучения. М.: Наука, 1995.
5. Кадыров Б.Р. Уровень активации и некоторые динамические характеристики психической активности: Дисс. … канд. психол. наук. М., 1977.
6. Левочкина И.А. Психофизиологические особенности музыкально одаренных подростков // Вопросы психологии. 1988. № 4. С. 149–154.
7. Материалы международной научно-практической конференции «Развитие научного наследия Бориса Михайловича Теплова в отечественной и мировой науке (К 110-летию со дня рождения)». М.: Благотворительный фонд «Твердислов», 2006.
8. Небылицын В.Д. Б.М. Теплов как теоретик дифференциальной психофизиологии // Вопросы психологии. 1966. № 5. С. 19–28.
9. Рождественская В.И., Голубева Э.А., Ермолаева-Томина Л.Б. Об общем и парциальном факторах силы нервной системы // Проблемы дифференциальной психофизиологии / Отв. ред. В.Д. Небылицын. М.: Просвещение, 1969. Т. III. С. 15–37.
10. способности: к 100-летию со дня рождения Б.М. Теплова / Отв. ред. Э.А. Голубева. – Дубна: Изд. центр «Феникс+», 1997.
11. Теплов Б.М. О понятиях слабости и инертности нервной системы // Вопросы психологии. 1955. № 6. С. 3–15.
12. Теплов Б.М. Типологические свойства нервной системы и их значение для психологии // Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии. М., 1962. Теплов Б.М. Новые данные по изучению свойств нервной системы человека // Типологические особенности высшей нервной деятельности человека / Отв. ред. Б.М. Теплов. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1963. Т. III. С. 3–46.
13. Трубникова Р.С. Сила нервной системы как фактор произвольного запоминания: Дисс. … канд. психол. наук. М., 1972.
14. Biological Bases of Individual Behavior / Ed. by V.D. Nebylitsyn and J.A. Gray. New York; London: Academic Press, 1972.