Э.А. Стефаненко Московский городской психолого-педагогический университет, г. Москва

Гелотофобия (от греч. «гелос» – смех) определяется как страх выглядеть смешным (Ruch, Proyer, 2008). Впервые феномен гелотофобии был описан М. Титцем в контексте психопатологии как особая форма социофобии (Titze, 1996). С точки зрения М. Титца, некоторые пациенты испытывают первичную тревогу, связанную со страхом осмеяния другими, и убеждены, что они смешны и с ними «что-то не так». Люди с выраженной гелотофобией имеют ряд дезадаптивных особенностей, существенно влияющих на их качество жизни: оценивают смех и улыбку окружающих скорее как способ принизить, чаще смеются над другими, чем с другими, не способны использовать юмор в качестве копинг-стратегии. В своих крайних проявлениях гелотофобия включает в себя более или менее выраженную паранойяльность, ранимость, социальную изоляцию. Манера общения свидетельствует об их скованности и производит странное впечатление, получившее название «синдром Пиноккио» (там же). Для таких людей характерно мышечное напряжение (вплоть до онемения) и психофизиологические симптомы, типичные для тревоги. Отличительной чертой людей с гелотофобией являются неловкие, несуразные движения.

На сегодняшний день исследование гелотофобии принимает все более масштабный характер и представляет научный и практический интерес в контексте как изучения индивидуальных различий, так и психопатологии. Проведенное швейцарскими учеными кросскультурное исследование гелотофобии показало, что гелотофобия – универсальный феномен, распространенный в той или иной степени во всех странах (Proyer et al., 2009). Вариативность ответов определяется не столько языком, сколько культурой. В свою очередь адаптация опросника гелотофобии на российской выборке является необходимым этапом для изучения феномена гелотофобии в нашей стране.

Цель данного исследования: адаптация русскоязычной версии опросника гелотофобии «GELOPH 15», а также выявление возможных культурных особенностей феномена гелотофобии в России.

На основании анализа полученных данных была выдвинута гипотеза исследования: русскоязычная шкала гелотофобии является надежным инструментом для измерения гелотофобии, имеющим однофакторную структуру.

Для измерения гелотофобии использовалась шкала «GELOPH 15», разработанная В. Рухом и Р.Т. Пройером. Шкала представляет собой опросник из 15 утвердительно сформулированных пунктов (Ruch, Proyer, 2008).

В исследовании принимали участие 216 испытуемых, в основном студентов. Среди них 76 мужчин и 140 женщин в возрасте от 18 до 69 лет (М=25,28, SD=10,15), 75 состояли в браке либо имели постоянного партнера; 140 человек – из Костромы и 72 человека – из Москвы (4 человека из других городов России). В результате статистической обработки опросник «Гелотофобия 15» обнаружил хорошие психометрические показатели: пригодность всех пунктов для выявления гелотофобии, высокую внутреннюю согласованность пунктов. Факторный анализ показал, что однофакторное решение является оптимальным. Полученную русскоязычную версию опросника можно использовать для дальнейших исследований страха выглядеть смешным. Тем не менее, внутренняя согласованность шкалы ниже, чем у оригинальной версии (t=0,83 и 0,95 (Ruch, Proyer, 2008) соответственно).

В результате анализа распространенности гелотофобии в России было показано, что 7,41% испытуемых обнаружили симптомы гелотофобии. Степень выраженности гелотофобии оказалась связана с местом проживания: у жителей Костромы гелотофобия значимо выше, чем у жителей Москвы (M=1,82 и 1,62 соответственно, t=3,24, p=0,001). Можно предположить, что в маленьких городах выше опасность уронить себя в глазах окружающих, поскольку выше вероятность того, что люди знают друг друга. Считается, что страх выглядеть смешным связан с коллективизмом–индивидуализмом или взаимозависимостью–независимостью в социуме (Lampert et al., 2010; Proyer et al., 2009). Полученные данные о том, что в Костроме гелотофобия выше, чем в Москве, подтверждают эту гипотезу.

Процент людей с гелотофобией в России (7,41%) оказался ниже, чем в Германии, где, по данным В. Руха и В. Пройера, он составил 11,65% (Ruch, Proyer, 2008). В то же время, процент людей с гелотофобией в России выше, чем в Австрии (5,80%), и близок к данным Китая (7,31%) и Швейцарии (7,23%) (Proyer et al., 2011). Безусловно, трудно однозначно интерпретировать эти различия, поскольку задействовано слишком много культурных, социальных, исторических и психологических переменных. Так, например, с точки зрения К. Дэвиса, теоретически высокая распространенность гелотофобии должна быть в иерархически организованных социумах, где основным инструментом социального контроля является стыд.

Гелотофобия в целом не связана с возрастом, полом и семейным статусом испытуемых. Однако наблюдаются значимые корреляции по отдельным пунктам. Женщины чаще соглашаются с утверждениями, которые представляют собой конкретные ситуации, в которые может попасть любой человек, и демонстрируют конкретные чувства и поведение человека в этих условиях. А мужчины чаще соглашаются с более общими утверждениями, которые не касаются конкретных ситуаций и эмоций.

С пунктом 11 («Если у кого-то я однажды вызвал смех, я никогда больше не смогу непринужденно общаться с этим человеком») испытуемые соглашались тем больше, чем они были старше (p=0,05). Сложившийся характер, устойчивые личностные особенности, установки и принципы взрослых людей делают их менее гибкими, поэтому, в отличие от более молодых людей, они чувствительнее к отношению со стороны других и в этом смысле более категоричны.

Ответы на пункт 3 («Когда посторонние люди в моем присутствии начинают смеяться, мне часто кажется, что они смеются надо мной») коррелируют с семейным статусом (p=0,04): одинокие испытуемые чаще соглашались с этим утверждением, чем состоящие в браке (в том числе гражданском). Возможно, люди, имеющие постоянную эмоциональную поддержку в лице супруга, становятся менее тревожными и мнительными.

Одной из целей данной статьи является стимуляция научного интереса к феномену гелотофобии в нашей стране. Поскольку изучение гелотофобии находится в самом начале своего развития, большое количество вопросов остается открытым. Широкое поле исследований открывается в отношении причин и следствий гелотофобии, а также национальной специфики ее проявлений.

Литература:

1. Lampert M.D., Isaacson K.L., Lyttle J. Cross-cultural variation in gelotophobia within the United States // Psychological Test and Assessment Modeling. 2010. Vol. 52. № 2. Р. 202–216.
2. Proyer R.T., Ruch W., Сhen G.-H. Positive psychology and the fear of being laughed at: Gelotophobia and its relations to orientations to happiness and life satisfaction in Austria, China, and Switzerland // Humor: International Journal of Humor Research. 2011.
3. Proyer R.T. et al. Breaking ground in cross-cultural research on the fear of being laughed at (gelotophobia): A multinational study involving 73 countries // Humor: International Journ. of Humor Research. 2009. Issue 22-1/2. P. 253–279.
4. Ruch W., Proyer R.T. The fear of being laughed at: Individual and group differences in Gelotophobia // Humor: International Journ. of Humor Research. 2008. Issue 21 (1). Р. 47–67.
5. Ruch W., Proyer R.T. Who is gelotophobic? Assessment criteria for the fear of being laughed at // Swiss Journ. of Psychology. 2008. Vol. 67 (1). Р. 19–27.
6. Titze M. The Pinocchio Complex: Overcoming the fear of laughter // Humor and Health Journ. 1996. № 5. Р. 1–11.