Основные аспекты терапевтических взаимоотношений

 в раздел Оглавление

«Консультирование и психотерапия»

ЧАСТЬ II. ВВЕДЕНИЕ В КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ

Глава 4. Создание атмосферы терапевтических взаимоотношений

Основные аспекты терапевтических взаимоотношений

Перечислив то, чем не являются терапевтические от­ношения, как мы теперь можем определить, чем же они являются на самом деле? Представляется, что можно назвать по крайней мере четыре явных свойства, характеризующих наиболее благоприятную атмосферу консуль­тирования. Приведем описание этих свойств в терминах той конкретной ситуации, которую пытается создать консультант.

Во-первых, это теплота и отзывчивость со стороны консультанта, которые делают возможным установление раппорта, постепенно перерастающего в более глубокую эмоциональную взаимосвязь. С точки зрения консультан­та, это четко контролируемые отношения, где аффектив­ная связь имеет определенные границы. Это выражается в неподдельном интересе к клиенту и принятии его как личности. Консультант откровенно признает, что он до некоторой степени эмоционально вовлечен в отношения. Он не претендует на положение сверхчеловека, он может быть выше этого вовлечения. Он достаточно чувствите­лен к потребностям клиента, но тем не менее способен контролировать собственную идентификацию, чтобы иметь возможность как можно лучше поддержать челове­ка, которому оказывает помощь. В то же время он избега­ет позиции, которая выражается следующим высказыва­нием одного из психоаналитиков: “Пациент становится эмоционально связанным с аналитиком, а аналитик ста­рается рассматривать пациента с минимальным количе­ством эмоций. Аналитик должен казаться психологичес­ки сильным, очень сильным, но очень хорошо понимать человеческую слабость”. Хороший консультант призна­ет, что только что описанная установка сделает из него безнадежного формалиста. Гораздо лучше откровенно отдавать себе отчет в том, что ты в какой-то степени эмоци­онально вовлечен во взаимодействия, но эта включен­ность должна строго ограничиваться для пользы самого пациента. Таким образом, необходимо избегать другой крайности, которую можно проиллюстрировать на при­мере первой терапевтической беседы с восьмилетней девочкой, которую бросила ее мать.

Посреди довольно бесцельной и замедляющей ход терапии игры, которой была увлечена девочка, консультант спррсил:

“Эстер, ты не хочешь кое-что узнать?” Эстер проявила не­которую заинтересованность, и консультант сказал: “Ты мне нравишься”. Эстер, казалось, была довольна этим. Она выглянула из окна, заметила нескольких человек, прохажива­ющихся в отдалении, и сказала: “Знаете, где работает мой дядя?”

Здесь консультант пытается воздействовать на ребен­ка, установив с ней аффективную связь, для которой под­росток еще не готов, из чего, по всей видимости, ничего хорошего не может получиться (Поддерживающая терапия, в ходе которой терапевт становится ради любых практических целей матерью, отцом, дядей или тетей ре­бенка, возможна, и, если в нее можно погрузиться в рамках, установленных на это время обязательств, она может быть вполне успешной. См. статью Axelrode по этой теме.). Более разумно было бы, избегая излишнего отчуждения или чрезмерной участли­вости, устанавливать такие взаимоотношения, которые характеризуются теплотой, интересом, ответственностью, а также ясно и четко очерченной эмоциональной привязанностью. Мы чуть позже поговорим о тех способах, ко­торые позволяют вводить подобные ограничения в ситу­ации интервью.

Вторая особенность терапевтического взаимодей­ствия - предоставление достаточной свободы выражения чувств. Вследствие принятия консультантом высказываний клиента, полного отсутствия любых морализаторских и оценочных суждений, всепонимающего отношения, которое пронизывает всю беседу, клиент приходит к осознанию того, что все его чувства и отношения могут быть выражены. Никакое отношение не будет слишком агрес­сивным, никакое чувство - провинностью: все может быть привнесено в эти взаимоотношения. Ненависть к отцу, внутренний конфликт по поводу сексуальных зап­ретов, угрызения по поводу совершенного в прошлом, нежелание обращаться за помощью, антагонизм и него­дование по отношению к терапевту - все имеет право на выражение. В этом смысле терапевтическое взаимодей­ствие заметно отличается от любых взаимоотношений в реальной жизни. Оно представляет собой ситуацию, в которой клиент может принести настолько быстро, на­сколько позволяет ему его сопротивление выразить, все запретные импульсы и скрытые установки, осложняющие его жизнь.

Несмотря на существующую полную свободу выраже­ния эмоций, терапевтическая беседа развивается в опре­деленных рамках, что придает ей структуру, которую кли­ент может использовать, делая открытия внутри себя. Эти ограничения - третий и очень важный аспект ситуации консультирования. Рассмотрим, например, проблему вре­мени. Клиент свободен в том смысле, что может прийти на назначенный прием, а может - не прийти, может явиться вовремя или опоздать, может убивать целый час на пустую болтовню, дабы избежать своих реальных проблем или использовать время конструктивно. Однако су­ществует определенное ограничение в связи с тем, что он не может руководить консультантом и занимать больше положенного времени, несмотря ни на какие отговорки. Нередко консультируемый ждет до последней минуты от­веденного на консультацию времени, чтобы поднять наконец жизненно важный вопрос, обсуждение которого, естественно, требует большого количества времени. Ребенок в этом смысле более прямолинеен и сразу же зая­вит, что он останется на два часа вместо одного. Однако более благоразумен тот консультант, который придержи­вается четко установленных временных рамок. Клиент может извлечь гораздо большую пользу из хорошо орга­низованной ситуации.

Есть также и другие ограничения. При работе с маленьким ребенком в ситуации игровой терапии подразумевается полная свобода выражения любых чувств, но вводятся и определенные значительные нормы поведения. Он может крушить глиняные фигур­ки, ломать куклы, кричать, брызгаться водой, но ему не позволяется ни бить окна, ни выносить свою деструктив­ную активность за пределы кабинета, в холл или другие кабинеты. Он может разорвать на куски игрушечную модель терапевта, но не может нападать непосредственно на него. Короче говоря, человеку предоставляется максимум свободы, чтобы выражать свои чувства и узнать самого себя. Но запрещается наносить вред другим, переводя все свои импульсы в действие. Часто довольно забавно наблюдать за ребенком, открывающим для себя все стороны терапевтической ситуации, который обнаруживает, где находятся пределы дозволенного. Мы совершим большую ошибку, если предположим, что эти ограничения явля­ются препятствием для терапии. Они являются и для ребенка, и для взрослого одним из существенных элементов, которые превращают терапевтическую ситуацию в микрокосм, где клиент может обнаружить все базовые аспекты, характеризующие жизнь в целом, встретиться с ними открыто и приспособиться к ним.

Четвертой характеристикой терапевтической ситуации является ее свобода от любого давления или принужде­ния. Опытный консультант воздерживается от внесения в терапевтические ситуации своих собственных желаний, собственных реакций или предубеждений. Сеанс - это время клиента, а не консультанта. Совет, предложение, давление по поводу следования одному способу поведения в противовес другому - все это за пределами тера­певтической ситуации. Как мы увидим в дальнейшем, это не просто тотальный запрет, грубый отказ от влияния на человека. Это благоприятная почва для личностного рос­та и развития, для сознательного выбора и для самостоятельной интеграции клиента. Эта почва, на которой мо­жет что-то вырасти. Без сомнения, эта четвертая характе­ристика крайне отличает терапевтические отношения от обычных, повседневных отношений в семье, школе или на работе.

Мы говорим об этих отношениях в свете того, как их видит консультант и как он пытается поддерживать их в процессе терапии. Что касается клиента, то, несмотря на то, что он может осознавать все эти элементы взаимодействия, его реакция на атмосферу полной свободы распро­страняется от полного морального одобрения до крайне­го неприятия. Он обнаруживает, что здесь ему не нужны его привычные психологические защиты для оправдания своего поведения. Он не находит ни обвинений, ни слащавой снисходительности или оценки. Он обнаруживает, что консультант не намерен ни оказывать ему слишком сильную поддержку, ни проявлять явный антагонизм. Таким образом, клиент может, часто - впервые в жизни, быть подлинным, быть самим собой, отбрасывая свои защитные механизмы и сверхкомпенсации, которые дава­ли ему возможность взаимодействовать со всем миром. В условиях терапевтических отношений человек может оце­нивать свои побуждения и свои поступки, свои конфликты и выборы, прошлые модели поведения и ныне существующие проблемы гораздо объективнее, потому что, с одной стороны, он свободен от необходимости защищать себя от возможных атак и, с другой стороны, он сам предохранен от слишком довлеющей зависимости. То, что индивид действительно реагирует на указанные элемен­ты терапевтической ситуации, станет очевидно при об­суждении завершающих фаз терапии, во время которых консультируемый часто возлагает тот ход событий, в ко­тором атмосфера консультирования стала для него совер­шенно уникальным опытом.