Исследования чтения и грамотности в Психологическом институте за 100 лет: Хрестоматия

1910–1920-е годы

РЫБНИКОВ Николай Александрович (1880-1961) — составитель словаря русского ребенка. В 1910 г. окончил историко-филологический факультет Московского университета. С 1912 по 1961 г. работал в Институте психологии. Область интересов — анализ языкового развития ребенка, игровой деятельности, формирования творческих потенций, интересов и жизненных идеалов. Занимался методами исследования, разработал биографический метод. В последний период деятельности изучал проблемы отечественной истории психологии, положил начало систематической разработке историографии русской и советской психологии, писал об использовании художественной литературы в семейном и школьном воспитании. Доктоp психологических наук, профессор, Член-кор. АПН РСФСР.
Основные труды: Автобиографии и их изучение. М., 1920; Психология и выбор профессии. 3-е изд. Орел, 1922; Методы изучения ребенка. М., 1923; язык ребенка. М.-Л., 1926; Словарь русского ребенка: Материалы по развитию детского языка / под ред. Рыбникова Н.А. М.-Л., 1926; Интересы современного школьника. М.-Л., 1926; Детские рисунки и их изучение. М.-Л., 1926; Память, ее психология и педагогика. М.-Л., 1930.

Массовый читатель и книга

(под ред. Н.А. Рыбникова)

I. Методы изучения читателя

Основная задача, стоящая перед каждым работником, имеющим дело с людской массой — для того, чтобы знать, как к этой работе приступить и как ее наилучшим способом выполнить, — изучить эту массу в главных, основных ее проявлениях: ее интересы, ее запросы, ее отношения к материалам и средствам, ее воспитания в каждом отдельном случае.

И каждый шаг в этом направлении приближает лектора, библиотекаря, артиста, агитатора-пропагандиста и всякого работника любой организации или любого учреждения к той массе, которую он должен обслужить или соответствующим образом воспитать. Всем необходимо это приближение, все должны прислушиваться и присматриваться к данным изучения этих масс, все должны искать новых путей изучения этого изучения и для этого, прежде всего, использовать уже намеченные или испробованные.

Путей этих в разных областях много, но в данной работе мы затрагиваем некоторые из них, применявшиеся при изучении читателя.

Пока вырабатываются различные пути обучения, мы, в особенности при обучении взрослых, больше всего идем от книги и приводим к книге.

И вопрос изучения как самого процесса чтения, так и отражения его в психике читателя, вопрос приучения к чтению, вопрос научения, прививки научных, наиболее продуктивных способов чтения в данное время является одним из самых острых и злободневных. В тесной связи с неразрешенностью вопроса об изучении читателя стоит и несовершенство методов изучения читателя.

Интересовавшаяся методами изучения читателя Комиссия Центрального педагогического института наметила следующие методы:

1. Анкетный метод.
2. Биографический метод.
3. Метод естественного эксперимента.
4. Метод чистого эксперимента.
5. Метод тестов.
6. Метод анализа письменных изложений.
7. Метод переписки — эпистолярный.
8. Объективный метод — реакция на чтение вслух.
9. Метод групповых показаний.
10. Метод библиотечно-статистический.
11. Метод художественно-интуитивный. <…>

II. Библиологическая психология

Таков перечень тех методов, с помощью которых изучаются вопросы влияния книги на читателя, читательские интересы, колебания этих интересов в зависимости от возраста, пола и т.п., одним словом, все те проблемы, которые могут быть объединены названием «библиологическая психология». Это один из отделов научной психологии, ставящей своею целью установление функциональной зависимости между тремя явлениями: книга, автор, читатель. В выяснении этих отношений чаще других до сих пор применялись методы: библиотечной статистики и анкетный. Этот последний метод был использован в одной из первых работ, посвященной изучению читательских интересов широких масс.

Такую попытку впервые предпринял в 1891 году Комитет Грамотности, составивший и разославший анкетные листы к учителям, сельским священникам, библиотекарям и т.д. Для иллюстрации приведу выдержки из текста этой анкеты. Сначала идут вопросы, выясняющие условия жизни местного населения: чем занимается местное население: работает ли на фабриках, ходит ли в отхожий промысел и т.д. — выяснению этих и подобных им условий анкета отводит 15 вопросов. С шестнадцатого вопроса начинается выяснение отношения к чтению: 16) Кто читает книги из библиотеки: ученики, взрослые. 17) Не берут ли, кроме данной библиотеки, еще у кого-нибудь для чтения книг. 18) Собираются ли крестьяне и ученики слушать читающих. 19) Какие книги больше читаются: духовные или светские. 20) Если книги духовные читаются больше, то всегда ли и всеми возрастами или только известными возрастами и в известное время (например, посты). 21) Что больше читается: евангелие на славянском языке? на русском языке? библия, псалтырь, часослов, жития?.. <...>

Несколько иной метод применяла в 1884 году Х.Д. Алчевская, которая произвела ряд бесед по поводу прочитанных рассказов. Результаты этих исследований опубликованы в книге «Что читать народу». Конечно, содержание работы, произведенной 40 лет тому назад, устарело и по содержанию и по методам. С точки зрения этих последних работа страдает невыдержанностью. Так по поводу одних книг даются краткие замечания читателей-слушателей, по поводу других — их письменные отзывы или заметки руководительницы. Кроме того, подбор использованных в опыте рассказов страдает отсутствием какой-либо системы.

В более поздних работах Н.А. Рубакин использовал, главным образом, эпистолярный метод.

Книга С.А. Анненского дает интересный материал и тонкий анализ читателя из пролетарской среды. Вообще же говоря, эти и некоторые другие работы по изучению читателя из народа проделывались пионерами в этой области, которым приходилось нащупывать самостоятельно методы, которые лишь в последнее время начинают привлекать внимание научных работников. Кроме того, самый объект исследования — читатель из трудовой среды — был мало доступен, особенно для массовых опытов. <...>

Пролетарская революция устранила это последнее препятствие. <...> С целью выяснения читательских интересов красноармейца, а также желания получить конкретные данные для руководства чтением и подбора книг, Библиотечное Отделение ПУРа по инициативе завед. Е.И. Хлебцевича, организовало летом в 1920 году опрос по программе, содержащей 15 отдельных вопросов.

Самый текст анкеты таков:

1. Сколько вам лет.
2. В какой части служите, какую должность занимаете.
3. Где учились. Сколько времени.
4. Чем занимались до военной службы.
5. Любите ли читать. Самому читать, слушать.
6. Что особенно любите читать:
   а) приключения и путешествия;
   б) о сельском хозяйстве;
   в) о ремеслах;
   г) о здоровье и болезнях;
   д) о том, как справедливо жить;
   е) о любви;
   ж) о том, как люди на белом свете живут;
   з) исторические книги;
   и) политические;
   к) военные рассказы.
7. Нравятся короткие или длинные рассказы. Почему.
8. Что больше нравится читать: сказки или правду.
9. Из прочитанных книг, какая больше нравится. Почему.
10. Читаете ли газеты. Какие. Какие статьи особенно нравятся.
11. Какие из читанных вами писателей больше всего понравились и чем именно.
12. Читаете ли вы на военной службе больше или меньше, чем раньше.
13. Дало ли вам чтение что-нибудь полезное для житья. Что именно.
14. Изменило ли чтение ваши политические взгляды и как.
15. Состоите ли вы членом какого-нибудь кружка партии.

Чтобы гарантировать однообразие условий постановки опыта, была составлена инструкция следующего содержания: «Просветительный Отдел Политуправления Реввоенсовета Республики, прилагая при сем текст опроса о чтении красноармейцев вашей части, предлагает провести опрос при соблюдении следующих условий:

1. Опросу должны подлежать по возможности все красноармейцы части. Если это почему-либо неисполнимо, то какого<либо отбора делать отнюдь не следует.

2. По распоряжению военкома или культурно-просветительной комиссии, руководитель опыта (библиотекарь, инструктор и т.д.), собравши всех красноармейцев части, должен предварительно объяснить им цель опыта, что никаких последствий для участников опыта он иметь не будет, что ответы будут анонимны и поэтому должны быть даны совершенно свободно... <...>

При соблюдении этих условий в пяти частях Московского гарнизона был поставлен предварительный опыт, давший около 450 ответов.

С некоторыми результатами его знакомит статья Н.А. Рыбникова, помещенная в «Трудах» 1-го Всероссийского Съезда библиотечных работников Красной Армии и флота (М., 1922).

Данные предварительных опытов, в общем, показали пригодность принятого текста и методики проведения опыта, который после этого был проведен в широком масштабе в конце 1920 и в начале 1921 года. В результате этого обследования ПУР получил свыше 11 тысяч анкетных листов (11,200), каждый из которых содержал ответы на 15 вопросов. Эта обширность материала, а также организационные и другие затруднения и задержали обработку материала на целые три года. Только теперь удалось довести сводку по главнейшим вопросам до конца, а также сравнить между собою вопросы, имеющие особенно важное значение. <...>

III. Что читают красноармейцы

(ответы на 6й вопрос)

<...>Полученные данные показывают, что между результатами основного и предварительного опыта наблюдается соответствие и что в обоих опытах на первом месте по числу полученных ответов стоит агрономическая литература. Это надо поставить в связь с тем фактом, что в опыте больший процент участников опыта составляли крестьяне, которые чаще других указывают на этот вид литературы. <...>

На втором месте в нашем основном опыте стоит отдел «приключений и путешествий» (12,5), третье место занимают «романы» (10,8), за ними идет отдел политический (8,9), исторический (7,6), этики и религии (6,7), ремесла и техники (5,7), география (5,4), медицина (5,2), военный (4,4).

У некоторых же, по преимуществу малоподготовленных, читателей интересы настолько мало дифференцировались, что они не знают, что можно было бы назвать и пишут «обо всем» — таких ответов — 7,8%.

Как профессия влияет на читательские интересы

<...> Как цифровая, так и графическая таблицы говорят о теснейшей зависимости между социальным положением, профессией и читательскими интересами. Агрономическая литература, например, по преимуществу, указывается крестьянами — они дали вчетверо больше ответов, чем интеллигенты и канцелярские служащие; вдвое больше, чем рабочие и торговые служащие. Меньшая разница между количеством ответов крестьян и ремесленников, что, по всей вероятности, объясняется тем, что большой процент ремесленников в деревне не порвали связи с землей, совмещают свою профессию с работой сельскохозяйственной.

Книги о ремеслах и технике по преимуществу интересуют ремесленников, которые дали почти в три раза больше указаний на этот вид литературы, чем крестьяне, торговые и конторские служащие; рабочие и интеллигенты дали в полтора раза меньше количества этих же ответов сравнительно с ремесленниками.

Очень интересное распределение ответов по профессиям по отношению к романам. На первом месте стоят торговые служащие (14,8), потом интеллигенты (13), на третьем — конторские служащие, на четвертом рабочие, потом идут ремесленники и, наконец, крестьяне, которые обнаруживают наименьший интерес и к другой близкой к романам группе — приключениям. Они и здесь получили почти самое меньшее число голосов. Зато они занимают одно из первых мест по числу ответов, в которых упоминаются книги этического и религиозного характера. На первом месте здесь стоят интеллигенты, затем идут крестьяне, за ними ремесленники. Остальные группы — рабочие и служащие — дают почти вдвое меньший процент высказываний, сравнительно с интеллигентами, в которых упоминаются книги «о справедливой жизни».

Что касается книг политического характера, то здесь, как этого и следовало ожидать, на первом месте стоят рабочие, потом идут интеллигенты и служащие, ремесленники и, наконец, крестьяне. Эти последние обнаруживают вдвое меньший интерес к политической брошюре, сравнительно с рабочими.

Из других отделов влияние профессии особенно заметно сказалось на исторической литературе, чаще других ее показывают интеллигенты и служащие, потом идут ремесленники, наконец, крестьяне, которые обнаруживают втрое меньший интерес к этой области чтения, сравнительно с интеллигентскими профессиями.

По отношению к «географии», «Как люди на белом свете живут», не так заметна разница между различными профессиями: интеллигенты и служащие дают немного больший процент, чем крестьяне, ремесленники и рабочие.

Книги медицинского характера чаще других называют интеллигенты (6%), потом — крестьяне (4,6%), рабочие (4,2%), остальные профессии дают меньший процент.

По отношению к приключениям видим обратную картину: наибольшее число голосов дают служащие, потом идут ремесленники и рабочие, дающие почти одинаковый %. <...>

Полученные цифры убедительно говорят, что принадлежность к той или иной профессии накладывает определенный отпечаток и очень сильный на отношение читателя к книге. Этот последний чаще всего интересуется тем, что имеет то или иное отношение к его профессиональной работе. Отсюда и повышенный % агрономической литературы у крестьян, «техника и ремесла» у ремесленников и рабочих и т.д. <...>

Крестьянин больше всего предпочитает литературу по сельскому хозяйству (31,7) — он считает, что эти книги ему дают пользу: «ввиду удобрения земли для нового урожая», «помогает вести более лучшее хозяйство», «научился из книги строить новые постройки на новую форму, большей частью, чтение дало пользу по сельскому хозяйству». Затем идет беллетристика, которая у него дает (20,1%) — наименьший интерес, чем у остальных групп и много слабее политика (7,6%), которая также имеет наименьшую цифру среди всех социальных категорий.

Зато цифра этики 5,8% у него выше всех, кроме интеллигентов (7).

В своих оценках книги он находит, что они ему дали «полезное», «учусь», «как нужно жить справедливо», «первое (т.е. во-первых), развивает ум и научает жить по-человечески, главное жить справедливо, так как все на свете живут временно, а жизнь вечная в будущем».

«Оно (чтение) заставило более правильно смотреть на жизнь, исправляет нравственность». <...>

<...> Рабочий больше всего предпочитает беллетристику (24,5%), много обращает внимания на сельское хозяйство (17,4%) — очевидно, связь с деревней еще не потеряна, и политику (13,4%), книги о ремеслах он предпочитает больше остальных категорий (6,8%), кроме интеллигента (7%).

Этика у него имеет цифру меньшую всех остальных социальных категорий (3,8%), и неудивительно, ведь, выражаясь его же словами, он получил от книги «очень полезное — отрешился от попов, и от всех их жертвоприношений и подаяний свободен». <...>

«Рабочий (шахтер, босяк) для книжки забывал и дела, и еду, и чай, и карты, и гармонику (конечно, для книжки завлекательной, каковой всегда была, в первую очередь, беллетристика). Рабочий поучений не выносит, он выдвигает на первое место художественную правду». <...>

В полученных ответах упоминается целых 24 возрастных категорий от 17 до 40 лет. Ввиду того, что на старшие возрасты приходится сравнительно небольшое число ответов, мы объединили при подсчете все возрастные группы в следующие четыре категории.

I. От 17 до 20 лет — их было 1745 анкет
II. От 21 до 24 лет — их было 2439 анкет
III. От 25 до 28 лет — их было 2758 анкет
IV.От 29 до 40 лет — их было 3099 анкет
____________________
10,041 всего <...>

Цифры показывают, что легкое чтение (приключения и романы) предпочтительно называются более юными возрастами и что упоминание их становится более редким в более старших возрастах. Для трех групп (приключения, романы, военные) это уменьшение совершается регулярно. По отношению к романам, например, первая (более молодая) возрастная группа дает вдвое больше упоминаний, чем последняя (более старшая).

Совершенно обратную картину получаем по отношению к книгам прикладного характера: их упоминание правильно увеличивается с возрастом. Так, агрономическая литература первой возрастной группой названа 14,4, последней же — 29,9, т.е. вдвое больше. Еще заметнее это по отношению к медицине. Здесь также первая группа дает вдвое меньше ответов, чем последняя.

Не так регулярно идет увеличение по отношению к ремеслам и этике.

Что касается книг политического характера, то интерес к ним обнаруживают по преимуществу более молодые возрастные группы — первые две, главным образом вторая 21—24 г.

На книгах исторического характера незаметно влияния возраста опрашиваемых, тут незаметно уменьшения или увеличения для какой-нибудь возрастной группы. Некоторое изменение результатов в зависимости от возраста получено и по отношению к географии, но здесь цифры не дают какойнибудь закономерности в повышении или понижении в зависимости от возраста.

Ответы с указанием, что «любят читать обо всем» получены почти в одинаковом количестве для каждой возрастной группы.

Сравнивая полученные данные основного и предварительного опытов, можно подметить сходство в главнейших выводах: в обоих опытах получились заметные различия в ответах для разных возрастных групп по главнейшим видам литературы. Наша анкета констатирует наличность для каждого возраста специфических читательских интересов, которые для более старшего возраста могут выражаться заметнее (литература прикладного и научного характера) или уменьшаться (беллетристика, романы, приключения, батальная литература).

Интересно отметить, что максимум указаний на политическую литературу приходится на вторую возрастную группу (21—24), это подтверждается в обоих опытах — основном и предварительном.

По<видимому, именно в этом возрасте есть особенно большая потребность дать себе отчет по вопросам политического характера, в более же зрелом возрасте эта потребность слабее, быть может потому, что ответы на эти вопросы были даны в предыдущем.

Но не только профессия и возраст накладывают определенный отпечаток на выбор той или иной книги. Этот выбор находится также в тесной связи с уровнем развития читателя. Чтобы учесть этот фактор, мы сравним ответы на 3-й и 6-й вопросы нашей анкеты.

Все ответы на 13-й вопрос анкеты мы разбили на следующие четыре категории:

1) Год начальной школы и менее, самоучки того же уровня знаний.
2) Два года начальной школы.
3) Три и четыре года начальной школы.
4) Более высокое образование. <...>

Полученные результаты показывают, что есть заметная разница в ответах читателей с различным образовательным стажем. Мало подготовленный читатель интересуется конкретными результатами близкой ему области, например земледелия. Вот почему агрономическая литература почти втрое чаще называется менее подготовленными красноармейцами, чем читателями с большей, нежели начальная школа, подготовкой.

Интерес к истории повышается с повышением образовательного уровня читателя. Первая группа дает втрое меньше число упоминаний истории сравнительно с четвертой, более квалифицированной группой. Это тяготение последней группы к научной литературе идет за счет романов и приключений по обеим этим областям, четвертая группа интересу к последним дает несколько меньший процент ответов сравнительно с тремя остальными менее подготовленными группами.

То же самое можно сказать и о военных книгах, хотя и здесь различие не слишком заметно.

По отношению к политической литературе незаметно особенного различия в зависимости от образовательного уровня. То же следует сказать и о географии, этике, медицине, ремеслах и технике; следует только отметить, что первая группа почти по всем этим рубрикам дает меньший, сравнительно с другими рубриками, процент. Видимо, эти отделы предпочитаются более подготовленными читателями.

Количество неопределенных ответов («обо всем») у менее подготовленных читателей несколько больше, чем у четвертой группы. Еще заметнее это сказалось в количестве совершенно неопределенных ответов, которые пришлось отбросить при подсчете, равно как и число отказов от дачи ответов.

Эти последние чаще встречаются у менее подготовленных читателей. <...>

IV. Отношение читателей к содержанию книги.

Некоторых из участников опыта не совсем удовлетворял тот перечень различных отделов литературы и они вносят некоторое дополнение, детализацию. Так, наряду с отделом «приключений» и «романы», некоторые называют «сказки». Чаще всего эти ответы встречаются у первой категории читателей — 2,3, у второй — 1,9, третьей — 0,9, четвертой — 0,4.

Таким образом, интерес к сказкам особенно чаще у мало подготовленного читателя, он падает с увеличением подготовки.

Это распределение по возрастам и представляет интерес, абсолютная же величина ответов с упоминанием сказки не показательна, так как в 6-м вопросе не было специальной рубрики, и вводили случайно лишь те, кто это считал нужным.

Несомненно, эта величина должна быть значительно выше, чем это дают приведенные цифры. Об этом можно судить отчасти по ответам на 8-й вопрос «что больше нравится читать: сказки или правду». Здесь за сказку высказались около 5% (4,9), т.е. значительно больше того, что вскрылось в случайных ответах на 6-й вопрос.

За «правду» высказалось 75,6%, неопределенных ответов 13,9%, отказ от ответа — 5,6%.

Таким образом, реализм наших испытуемых читателей обнаружился очень ярко, 3/4 опрошенных оказались реалистами в своих читательских интересах.

Наряду со сказками есть еще введенная самими читателями рубрика «религия». И здесь приблизительно такое же соотношение, что и в «сказках», т.е. этот род литературы чаще называется малоподготовленными читателями. <...>

V. Каких авторов читают красноармейцы

На первом месте во всех трех списках стоит Лев Толстой, собравший почти одинаковое число голосов. Это преобладание Толстого вполне вяжется и с данны< ми библиотечной статистики того времени (1920 г.).

Почти одинаковое число во всех трех опытах получил Крылов. То же следует сказать и о целом ряде других авторов. Так, Некрасов, во всех трех опытах стоит в первом десятке, причем для менее подготовленных читателей двух первых опытов — в середине первого десятка, для более подготовленных группы (Севастопольский опыт) — в конце того же первого десятка.

Ленин во всех трех опытах стоит в начале второго десятка, Чехов — в конце первого десятка, Пушкин — в первой половине первого десятка, Жюль Верн — в конце второго десятка, Демьян Бедный — стоит в начале второго десятка, Бухарин — стоит в начале третьего десятка и т.д. Вообще участниками нашего основного опыта названо 220 имен…