В настоящее время в России, как и в остальном мире, с каждым годом увеличивается процент лиц пожилого и престарелого возраста. По прогнозам ВОЗ, к 2100 году число представителей старшей возрастной группы увеличится более чем в три раза [1]. Общество стареет, в результате чего особую важность приобретают вопросы, связанные как с психологическим благополучием престарелых людей, так и с благополучием всего такого общества [2]. К сожалению, современные россияне не проявляют должного внимания к престарелым людям [3,4]. Во многом данная закономерность базируется на чувстве страха перед поздними этапами жизни и нежелании понимать и принимать позитивные аспекты старения [5]. Современные ученые предлагают решать данную проблему через развитие межпоколенного взаимодействия [6,7,8], в ходе которого представители разных поколенческих когорт формируют толерантное отношение друг к другу через обмен опытом. Готовность ктакого рода взаимодействию является инегральной характеристикой, определяющей осознание личностью факта собственного старения, а также толерантного отношения к нему [9].

На наш взгляд, отсутствие страха перед неизбежными физиологическими, социальными, личностно-психологическими и профессиональными изменениями старческого возраста способно увеличить психологическое благополучие личности в любом возрасте.

Эмпирическое исследование преследовало цель изучить взаимосвязь компонентов и уровней готовности к возрастным изменениям с социальным представлением (далее СП) о психологическом благополучии престарелых людей. Работа выполнялась в два этапа: поисковый иосновной. В общей сложности в исследовании приняли участие 120 человек (средний возраст – 23,5 года, 73 жен, 47 муж). В качестве методов использовались: авторский опросник для исследования СП о престарелых людях, методика «Готовность к освоению возрастно-временных изменений» (Н.С. Глуханюк, Н.С. Гершкович), а также рисуночный тест «Метафорическое изображение престарелого человека». Математическая обработка осуществлялась в программе «Statistica.10» с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена.

В результате исследования определена общая готовность к освоению временно-возрастных изменений в студенческой выборке: 48% опрошенных имеют среднюю сформированность, у 38,5% совершенно не выражена готовность, и лишь 13,5% респондентов обладают хорошо развитой готовностью. Следовательно, нельзя сказать, что молодежь спокойно и толерантно относится к будущим возрастным изменениям – молодые люди не осознают естественность неизбежных проявлений старости.

Общая готовность к освоению возрастно-временных изменений реализуется на нескольких уровнях: когнитивный уровень – 42% респондентов имеют низкую степень сформированности, 45% – среднюю и лишь 13% – выскоую; аффективный уровень – у 8% респондентов слабосформирован уровень, у 66% – средне и у 26% – уровень хорошо развит; мотивационный уровень – 22,5% – низкая степень сформированности, 48,5 % – средняя, 29% – высокая. Можно сказать, что респонденты плохо представляют будущие изменения, но стараются относиться к ним толерантно, при этом пассивно ищут адаптационные стратегии.

Кроме уровней в структуре готовности выделяют несколько компонентов, которые очерчивают области проявления возрастных изменений: физиологический – 13% респондентов с низким уровнем развития данного компонента, 81% – со средним и 6% – с высоким; личностно-психологический – 14% студентов имеют низкий уровень, 81% – средний и 5% – высокий; социальный – у 17% студентов наблюдается низкий уровень, у 72% – средний, у 11% – высокий;профессиональный – 12% с низким и высоким показателем по уровню развития и 76% – со средним. Респонденты имеют среднюю сформированность основных компонентов готовности к освоению изменений в старческом возрасте. Хуже всех в молодежной группе сформирован личностно-психологический компонент готовности.

Можно сказать, что студенты не в полной мере могут спрогнозировать появление психологических изменений (например, ощущение «ненужности», «бесполезности»), тем не менее, относятся к подобным изменениям отрицательно, стараются не думать об этом, следовательно, не пытаются приспособиться. Достаточно плохо сформированы физиологический и социальный компоненты: молодежь обеспокоена потерей внешней привлекательности, сексуальности, физической подвижности и не готова налаживать контакты с социальными службами, опасаясь ухудшения материального положения. Сравнительная развитость профессионального компонента свидетельствует о спокойном восприятии таких изменений: возможно, молодые люди еще не включены в трудовую деятельность или ищут иные способы самовыражения.

Для определения структуры СП на когнитивном уровне подсчитывался коэффициент позитивных ответов – ТСР (Tauxcategoriquepositif), предложенный Ж.-К. Абриком [10]. Вокруг ядра сосредоточены элементы, отражающие личностные особенности престарелых людей (например, «Гармоничность отношений престарелого человека с окружающим миром зависит от личности человека», и «Психологически благополучный престарелый человек находится в гармонии с собой и с окружающим миром»). Вместе с тем, в обыденном сознании практически не представлен элемент «Большинство престарелых людей психологически благополучны». Приписывание ответственности за психологическое благополучие личностным особенностям престарелых людей вкупе с недостаточно сформированным представлением о личностно-психологических изменениях старческого возраста, возможно, является основанием эйджизма и маргинализации стариков. Также можно отметить, что молодежь не старается адаптироваться к возрастным изменениям (прежде всего социальным), потому что приписывает ответственность за плохое положение стариков им самим.

В ходе исследования обнаружены корреляционные связиэлементов СП с компонентами и уровнямиготовности к освоению возрастно-временных изменений. Студенты, которые хорошо осознают предстоящие возрастные изменения (люди с развитым когнитивным уровнем), видят в них позитивное основание, связывают эти изменения с психологическим благополучием, а также полагают, что в старческом возрасте благополучие достигается через поведенческую реализацию потребности в общении и взаимодействии с окружающими. Респонденты с толерантным отношением к старости (хорошо развит аффективный уровень) достаточно четко представляют, что нужно престарелому человеку и готовы им помочь. В сознании респондентов поиск адаптационных стратегий к возрастным изменениям (мотивационный уровень) связан с наличием цели, удовлетворенностью жизнью, а также с гармоничным отношением с окружающим миром. Можно сказать, что респонденты через личностный рост стараются приспособиться к старости.

Имплицитный уровень СП изучался через анализ метафор престарелого человека, полученных с помощью обобщения и классификации рисунков респондентов. Было выделено 12 метафор: 5 позитивных, 5 негативных и 2 нейтральные.

В общей сложности в студенческой группе выражены и негативные (35%), и позитивные (37%) метафоры. Тем не менее, позитивные метафоры не соотносятся с реальностью (68% изображений престарелого человека среди позитивных метафор не являются реальными). Респонденты отмечают, что рисуют себя в старости или некоторый идеализированный образ престарелого человека. В это время респонденты с негативными метафорами отмечают, что престарелый человек вызывает жалость или безразличное отношение, при этом реален в 44% случаев. Для амбивалентных метафор значимое различие между реальностью и нереальностью рисунка не определяется. Кроме этого, распределение метафор обусловлено развитостью уровней и компонентов готовности. Например, на низком когнитивном уровне готовности преобладает метафора «Престарелый человек, вызывающий жалость», «Схематичное изображение старости и престарелого человека (неопределенность, неизвестность)» и «старость = смерть». Аффективный уровень соотносится с метафорами: «Довольный жизнью, умиротворенный престарелый человек», «Счастливый престарелый человек в семейном кругу», а также «Боязнь престарелого человека и наступления старости». Для развитого мотивационного уровня определяются метафоры: «Довольный жизнью, умиротворенный престарелый человек», «старость с любимым человеком». Респонденты в рисунках утверждают, что престарелый человек не отличается от молодого. Таким образом, количество позитивных метафор увеличивается с повышением развитости уровней готовности.

Компоненты готовности также взаимосвязаны с метафорами. Физиологический компонент соотносится с метафорами «Изображение престарелого человека через внешние атрибуты » и «Схематичное изображение старости и престарелого человека (неопределенность, неизвестность)». На низком уровне развития встречается метафора «Престарелый человек не отличается от молодого человека».У респондентов с развитым социальным компонентом чаще остальных встречается метафора «Счастливый престарелый человек в семейном кругу». На более низких уровнях определяются метафоры «Боязнь престарелого человека и наступления старости», «Одинокий престарелый человек» и «старость с любимым человеком». Вместе с развитым личностно-психологическим компонентом представлены метафоры: «Счастливый престарелый человек в семейном кругу», «Довольный жизнью, умиротворенный престарелый человек», «Мудрый престарелый человек», «Злые престарелые люди». Несмотря на наличие негативных метафор, можно сказать, что личностно-психологический компонент готовности позволяет воспринимать престарелых людей через внутренние особенности, а не через социальное положение и д.р. Полученные закономерности указывают на существование связи между готовностью к освоению возрастно-временных изменений и эмоциональным отношениям к престарелым людям.

Выводы:

Студенты характеризуются средним уровнем развития готовности к освоению возрастно-временных изменений, они плохо представляют будущие преобразования, но стараются относиться к ним толерантно, при этом пассивно ищут адаптационные стратегии. Вместе с этим, студенческая молодежь не может спрогнозировать появление психологических изменений, обеспокоена проявлением физических аспектов старения. В ходе исследования обнаружена взаимосвязь между готовностью к освоению возрастно-временных изменений и предоставлением о психологическом благополучии в старческом возрасте, выраженном на когнитивном и эмоциональном уровнях.

В рамках данного исследования важно отметить, что своевременная подготовка к освоению возрастных изменений значима не только для формирования уважительного, толерантного отношения к представителям позднего возраста, но и для личностного развития в молодом возрасте.

Студентам необходимо донести простую мысль, что старение является нормальным явлением в жизни человека, а также обозначить возможности и достоинства старческого возраста [11,12].Целью образовательного процесса в данном случае является формирование готовности к освоению собственных возрастно-временных изменений.

Литература

1. Всемирная Организация Здравоохранения. [Офиц. сайт] URL:http:// www.who.int/mediacentre/factsheets/fs381/ru/ (дата обращения: 06.10.2015).
2. World report on ageing and health: World Health Organization, 2015. [Эл.ресурс]. URL:http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/186463/1/9789240694811_ eng.pdf?ua=1
3. Краснова, О.В., Лидерс, А.Г. Социальная психология старения : учеб.пособие для студ.высш. учеб. заведений / О.В. Краснова, А.Г. Лидерс. М.: Академия,2002.
4. Смирнова Т.В. Пожилые люди: стереотипный образ и социальная дистанция // Социологические исследования. 2008. №8. С.49–55.
5. Емельянова Т.П., Зинина А.А. Уровни репрезентации престарелых людейв российском обществе // ЗНАНИЕ. Понимание. УМЕНИЕ. 2014. №3. С.213-223.
6. Петрова Т.А. Динамика отношения к старости у молодежи в про- цессе практики межпоколенного взаимодействия: Автореф. дис. ...канд. психол. наук. СПб, 2008.
7. Kessler E.-M., Staudinger U.M. Intergenerational Potential: Effects of Social Interaction Between Older Adults and Adolescents // Psychology and Aging. 2007.Vol. 22 (4), pp. 690 –704. doi: 10.1037/0882-7974.22.4.690.
8. HernandezaC. R., GonzalezbM. Z. Effects of Intergenerational Interaction on Aging // Educational Gerontology. 2008. Vol. 34 (4), pp. 292-305. doi:10.108 0 / 03601270701883908.
9. Ученые записки кафедры теоретической и экспериментальной психологии Российского государственного профессионально-педагогического университета / Под общ.ред. Н.С. Глуханюк, Е.В. Дьяченко. Екатеринбург: Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2006.
10. Емельянова Т. П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. М.: Издво «Институт психологии РАН», 2006.
11. Curl A. L., Simons K., Larkin H. Factors affecting willingness of social work students to accept jobs in aging // Journal of Social Work Education. 2005. Vol. 41 (3), pp. 393-406.
12. Gorelik Y., Damron-Rodriguez J., Funderburk B., Solomon D. H., Undergraduate interest in aging: is it affected by contact with older adults? // Educational Gerontology. 2000. Vol. 26 (7), pp. 623-638. doi:10.1080/03601270050200626.