«Психотехника парадокса»
Раздел 4. ПАТТЕРНЫ СЕМЕЙНЫХ ТРАНСАКЦИЙ
Существует несколько нарушенных паттернов семейных трансакций, для которых парадоксальные интервенции кажутся нам особенно подходящими. Ниже приводится описание некоторых из этих паттернов, дополняемое примерами.
1) Явная борьба и ссоры
Борьба может быть кратковременной и интенсивной или же продолжительной и удерживающейся на низком уровне. Данный паттерн основывается на реактивном соотношении единства-противоположности между супругами (Л'Абат, 1976).
Члены семьи постоянно возражают друг другу, вне зависимости от предмета спора. Терапевт, пытающийся помочь семье такого типа, используя какой-либо непосредственный подход, войдёт в конфликт с пациентами. Желая присоединиться к ним, специалист должен обратиться к парадоксальным методам.
Одна семья обратилась за помощью в связи с крайне бунтарской позицией самой младшей, 15-летней дочери. Родителям было за сорок и у них было ещё трое детей - 18-летний сын, проживающий вместе с ними, а также старшие сын и дочь, у которых уже были свои семьи. До неудержимой борьбы и ссор доходило всякий раз, когда от дочери требовали подчиниться правилам и выполнить ожидания родителей. Складывалось впечатление, что между матерью и дочерью разыгрывалась борьба за власть. При каждой конфронтации борьба усиливалась до тех пор, пока не вмешивался отец. Он перенёс два инфаркта, и по этой причине мать и дочь на время приостанавливали борьбу, которая к моменту вмешательства отца обычно уже приобретала форму рукоприкладства. Лицом, отвечающим за поддержание дисциплины в семье, была мать. Между родителями существовало неписанное правило: мать берёт на себя роль суровой и более ответственной родительницы, отец - родителя более мягкого, пассивного. Поскольку данный расклад возлагал на мать ответственность за поддержание дисциплины, между матерью и дочерью постоянно шла борьба.
2) Нежелание сотрудничать в семье и выполнять порученные задания
Семьи такого типа ведут себя более пассивно и более деликатно, нежели семьи, в которых дело доходит до явной борьбы. Члены системы вербально иногда приходят к взаимному согласию, но невербально они борются друг с другом. Причины такого паттерна также можно отыскать в супружеской диаде, где один из партнёров - как правило жена - проявляет большую инициативу и вербальную агрессию, атакуя супруга постоянными упрёками и жалобами. Муж, в свою очередь, обычно борется с женой невербальными методами. Неспособный словесно выразить свои чувства, он даёт выход своим эмоциям, употребляя спиртное, смотря телевизор, наконец уходя из дома и т.п.
В случае обоих описанных паттернов, демонстрируемых чаще всего семьями взбунтовавшихся подростков, вербальные соглашения не приветствуются, и большинство трансакций остаются неполными, т.к. никто не хочет взять на себя ответственности - что, впрочем, можно сказать о почти всех аутодеструктивных паттернах. Такие семьи, как правило, искажают домашние задания либо вообще забывают о них.
Семья обратилась за помощью к терапевту по причине агрессивного невербального поведения 16-летнего сына. По мнению остальных членов семьи, агрессия и бунт подростка были просто невыносимыми. Когда его ставили перед лицом той или иной проблемы, парень притворялся сонным. Брак родителей оказался неудачным и поэтому их старшие сын и дочь уехали из дома ещё до окончания средней школы. Мать и отец принадлежали к разным социальным группам и они не смогли договориться между собой, как им воспитывать детей и чего им от них ожидать. Мать пыталась быть требовательной, но ей немногого удавалось добиться без скандалов. Хотя отец и переживал за сына, он не уделял жене достаточной поддержки. Часто ему приходилось уезжать по делам, но даже если он и был дома, то старался всячески избегать жены - он не слушал её или же находил для себя иное занятие всякий раз, когда надо было как-то отреагировать на поведение сына. Мать располагала наибольшими вербальными способностями - мужа и сына она пыталась убедить в чём-то, применяя по отношению к ним гневные выпады. В ответ на это мужчины, отказываясь сотрудничать и сопротивляясь женщине, а также уклонялись от ответственности за ситуацию в семье.
3) Неизменность паттернов несмотря на различные терапевтические интервенции
Есть семьи, проявляющие жёсткое сопротивление по отношению к любой интервенции. Что бы ни происходило, пациенты продолжают вести себя по-прежнему вне зависимости от применяемого терапевтического метода. В таких ситуациях терапевт обычно чувствует себя так, словно он стучится головой в каменную стену. Семью ничего не трогает. Пациентом был пятнадцатилетний подросток. Его необузданное, антисоциальное поведение подвело родителей к решению обратиться за помощью к терапевту. Семья состояла из матери, её двоих детей (15-летнего сына и 16-летней дочери) и отчима. Хотя женщина была замужем за этим мужчиной лишь три с половиной года, всю ответственность за проблему она перебросила на супруга, утверждая, что он неспособен призвать к дисциплине ни сына, ни дочь. В ходе первой встречи пациенты признались, что до этого они в течение года проходили семейную терапию, но никаких улучшений не заметили. У мужчины это был первый брак. Он был тихим человеком, и никто не слушал, «что он там бормочет». Отчим объяснял, что у него не было собственных детей, и он не знает, как надлежит выполнять роль родителя. Когда он пытался сблизиться с пасынком, матери казалось, что муж и сын становятся самодостаточными и больше в ней не нуждаются. Поэтому она начинала претенциозно критиковать парня за уклонение от домашних обязанностей, разрывая связь между отчимом и пасынком. И тогда подросток начинал беситься и набрасывался на всех, а отчим вновь начинал ощущать собственную некомпетентность. Сын и дочь вымещали своё раздражение, приводя в негодность школьное и домашнее имущество, а также объявляя борьбу лицам, стоящим на позиции авторитета.
Многочисленные непосредственные интервенции, направленные на укрепление границ между поколениями, в результате чего родители смогли бы оказать друг другу всяческую поддержку, оказались неэффективными. Мать и дети представляли собой спутанную семью с размытыми границами.
4) Разделение и соперничество
Четвёртый паттерн особенно заметен в семьях подростков, способных мастерски разделить собственных родителей, используя для этого любое несогласие, существующее между супругами (Стерлин, 1974). В процессе развития дети, а в особенности подростки, тестируют ограничения родителей, проверяя тем самым собственные границы. В дисфункциональных семьях поведение, тестирующее возможности, зачастую граничит с крайностями. Поведение ребёнка может быть использовано для сохранения дистанции между родителями или же быть чем-то вроде буфера между ними.
Семья из 4-х человек обратилась за советом в связи с поведением типа acting-out, демонстрируемым их 15-летним сыном. Отец работал водителем грузовика, а мать - парикмахером. У них был младший, 10-летний сын, обучавшийся в четвёртом классе. Парень, определяемый как пациент, оказался высоким, привлекательным молодым человеком. Он был хорошо одет, ухожен. Родители рассказывали о проступках парня, который, к примеру, брал без разрешения их автомобиль, но проезжал на нём лишь несколько километров. Кроме того, он постоянно обманывал, брал из дому предметы, отсутствие которых сразу бросалось в глаза. Помимо этого он оставлял в своей комнате пиво и иные запретные вещи в таких местах, где их легко можно было найти.
5) Дисквалификация
Семьи используют различные формы дисквалифицирующих сообщений, начиная с внутренне противоречивых или непоследовательных высказываний, проходя через изменение темы и заканчивая метафорическими или загадочными утверждениями. (Вацлавик и др., 1967). Хейли (1959) представляет замечательное описание способов дисквалификации собственных высказываний членами семьи. Он отмечает, что говорящий может дисквалифицировать источник информации, саму информацию, слушателя или же контекст. Кроме того, им было замечено, что чем более дисфункциональна семья, тем чаще она использует дисквалификацию. Чтобы окончательно дисквалифицировать терапевта, семья может без предупреждения прервать терапию.
Семья обратилась за помощью по причине крайне антисоциального поведения 16-летней дочери. Девушка была отстранена от обучения из-за постоянного употребления наркотиков и бестактного отношения к учителям. Её младшая 15-летняя сестра, также вела себя деструктивно, но она не была поймана с поличным. Отец работал на руководящей должности, а мать вела дом. По её словам, муж хотел, чтобы она нашла для себя какую-нибудь работу, но сама она никак не могла решиться на это из-за проблем со старшей дочерью. Женщина также призналась в том, что вся семья ощущает некоторую неуверенность и опасение в связи с; терапией - ранее они уже обращались к специалистам, но никто не смог им помочь. Особенно сильные сомнения относительно целесообразности продолжения терапии были присущи матери.
Мать претенциозно критиковала поведение дочери и упрекала мужа в отсутствии с его стороны какой бы то ни было поддержки. Мужчина, хотя и был склонен уходить в сторону от проблем, и не отличался красноречием, очень негативно оценивал то, каким образом его жена старалась решить проблемы с дочерью. В ходе встреч он отчитывал девушку всякий раз, когда мать упоминала об отсутствии поддержки с его стороны. Дочь была необычайно враждебно настроена по отношению к матери и другим лицам, представляющим власть, но к отцу и младшей сестре она относилась гораздо мягче.
Все члены этой семьи говорили о том, что они должны сделать, но было очевидно, что до сих пор они ничего не предприняли. К примеру, дочь не наказывали за то, что она нарушала установленные принципы, мать не предпринимала никаких шагов в направлении поиска работы; родители не пытались создать перед детьми общего фронта. Все члены семьи были критически настроены по отношению к себе и к другим.