«Психология мышления»
Глава 8. МЫШЛЕНИЕ, СУБЪЕКТ, САМОСОЗНАНИЕ
§ 3. МЫШЛЕНИЕ И САМОСОЗНАНИЕ
Человек осознает не только предметы окружающего мира, не только особенности окружающих людей, но и себя самого, включая свои психические процессы, свойства и состояния. Еще Ф. Энгельс писал о том, что история человеческого общества отличаете» от истории природы «только как процесс развития самосознательных организмов» [1, 20, с.551]. В самосознании обычно различают образный и понятийный компоненты, говорят о «Я-образе» и «Я-концепции»: образ себя и знания о себе. В философской литературе их объединяют в единый «образ-Я». Однако, как мы уже знаем, необходимо различать мышление и знание, поэтому наряду с традиционным термином «Я-концепция» мы вводим менее привычный термин «Я-мышление», имея в виду процесс выработки, человеком знаний о самом себе, которые образуют (или преобразуют) его «Я-концепцию», процесс осознавания, в котором человек как личность, индивид, индивидуальность является не только субъектом, но и объектом мышления. В настоящее время доказано, что формирование тех или иных психических явлений происходит раньше, чем они осознаются человеком. Так, Л.С. Выготский отмечал, что «наличие понятия и сознание этого понятия не совпадают ни в смысле момента своего появления, ни в смысле своего «функционирования.
...Анализ действительности с помощью понятий возникает значительно раньше, чем анализ самих понятий» [47, с.205].
«Образ-Я» - это сложное, многокомпонентное явление, включающее знание о себе в данный период жизни, знание о том, каким человек хочет стать, знание о том, каким он должен быть, знание о том, каким он может стать, знание о том, каким изображать себя, знание о том, как он выступает для окружающих [79]. «Образ-Я» характеризуется также числом осознаваемых качеств личности, сложностью и обобщенностью этих качеств, их содержательными характеристиками. Важным параметром «образа-Я» является противоречивость знаний, входящих в состав образа. Как отмечает И.С. Кон, «с 1940 по 1970 год в мире было опубликовано свыше 2 тыс. психологических исследований, посвященных проблеме «Я» [79, с.48].
Мышление в большей или меньшей степени включается во все задания, которые предъявляются испытуемым, при исследовании у них самосознания. При свободном самоописании (ответ на вопрос «Кто я такой?») оно влияет на частоту и последовательность упоминания тех или иных качеств. Одна из методик исследования самосознания испытуемого предусматривает классифицирование карточек, в которые занесены готовые суждения «от наиболее точно описывающих его собственный облик и переживания до наименее характерных для него» [79, с.49]. Напомним, что классифицирование является одним из методов исследования мышления. Проблематика «психологии мышления» и «психологии самосознания» разрабатывается обычно без явного сопоставления между собой. Между тем это необходимо делать как для «гуманизации» психологии мышления, так и для «психологизаций» учения о самосознании, где доминирует констатация результатов самосознания, уже сложившихся «образов-Я».
В этом плане можно выделить два подраздела:
- а) мышление как процесс формирования любого знания о себе (например, знаия своих физических возможностей, своего внешнего облика),
- б) мышление как процесс формирования знаний о собственном мышлении, качествах ума и т.д.
Мышление, как мы видели, часто характеризуется решением определенных задач. Среди них есть задачи, максимально связанные с самой мыслящей личностью, с ее существованием. «Найти новый смысл своей жизни», «преодолеть одиночество», «привести свои цели в соответствие со своими (возможностями», «разрешить конфликт с окружающими людьми» - вот несколько примеров «требований», входящих в структуру задачи, что же касается «условий», то они, как правило, должны быть выделены, что само по себе составляет нелегкую задачу. Личностные проблемные ситуации могут характеризоваться тем, что люди достаточно ясно осознают сам факт трудностей, возникших в сфере общения или собственной жизнедеятельности, стремятся их преодолеть, «работать над собой», но они затрудняются сформулировать (т.е. дать себе отчет) то конкретное требование, которое нужно выполнить, чтобы преодолеть эти трудности.
Становление личности как связной системы личностных смыслов (А.Н. Леонтьев) предполагает мыслительную деятельность по увязыванию этой системы. Поддержание внутренней согласованности и устойчивости «Я» осуществляется не только с помощью защитных механизмов, но и в результате мыслительной работы человека. Правильная оценка своих возможностей необходима для того, чтобы соотнести с ними уровень своих притязаний, сделать их реальными. Источником мыслительной деятельности при формировании или изменением самосознания являются несовпадения, противоречивость знаний о себе:
- а) получаемых от других людей,
- б) добываемых самостоятельно, но применительно к разным сферам жизнедеятельности.
Мышление человека на определенной стадии его развития, при формировании самосознания, само становится объектом познания: возникают мысли о мыслях, мысли о мышлении. В структуру самосознания входят понимание себя как субъекта мышления, дифференциация «своих» и «чужих» мыслей, осознание еще не-решенной проблемы как именно своей, осознание своего отношения к проблеме («меня мучает эта проблема»), мотивов своей мыслительной работы. Уникальный материал для анализа рефлексии самого мышления дают автобиографические материалы, в которых содержатся как прямые представления авторов о их мышлении, так и описания тех условий, факторов, от которых, по их мнению, зависело мышление.
Ч. Дарвин в «Воспоминаниях о развитии моего ума и характера» [55] писал, что ему «очень трудно ясно и сжато выражать свои мысли» [55, с.146], но эта особенность «вынуждает меня долго и внимательно обдумывать каждое предложение», позволяет «замечать ошибки в рассуждении». Автор отмечал изменение стиля своей умственной работы:
«В прежнее время у меня была привычка обдумывать каждую фразу, прежде чем записать ее, но вот уже несколько лет, как я пришел к заключению, что уходит меньше времени, если как можно скорее, самым ужасным почерком и наполовину сокращая слова набросать целые страницы, а затем уже обдумывать и исправлять (написанное). Фразы, набросанные таким образом, часто оказываются лучше, тех, которые я мог бы написать, предварительно обдумав их» [55, с.146].
Сравнивая изменения своего ума за последние десятилетия, Ч. Дарвин с сожалением констатирует утрату эстетических вкусов и пишет:
«Кажется, что мой ум стал какой-то машиной, которая перемалывает большие собрания фактов и общие законы, но не в состоянии понять, почему это должно было привести к атрофии одной только той части моего мозга, от которой зависят Высшие (эстетические) вкусы». Дарвин отмечал также: «Я не отличаюсь ни большой быстротой соображения, ни остроумием», «Я плохой критик» [55, с.149], «Способность следить за длинной цепью чисто отвлеченных идей очень ограничена у меня»; «Я обладаю порядочной долей изобретательности и здравого смысла, т.е. рассудительности».
Свой успех как человека науки Ч. Дарвин связывал с такими; качествами, как «любовь к науке, безграничное терпение при долгом обдумывании любого вопроса, усердие в наблюдении и собирании фактов и порядочная доля изобретательности и здравого смысла» [55, с.153].
Анализ автобиографии Ч. Дарвина позволяет выявить некоторые типичные приемы, которые реализуются при самосознании. Во-первых, этот метод сопоставления самого себя в различные периоды жизни. Применение этого метода основывается не только на сохранении в памяти результатов прошлых самопознаний, но и на использовании различного рода объективированных «продуктов», записей и т.д. Ч. Дарвин пытался оценить изменения в складе своего ума за последние тридцать лет: «Думаю, что я стал несколько более искусным в умении находить правильные объяснения и придумывать методы экспериментальной проверки». Он формулирует предположения о причинах происшедших изменений: «Это, возможно, является лишь простым результатом практи¬ки и накопления более значительного запаса знаний». Дарвин отмечает изменения в мотивации своей мыслительной деятельности:
«Вместо того чтобы доставлять мне удовольствие, музыка обычно, заставляет меня особенно напряженно думать о том, над чем я а данный момент работаю» [55, с.147].
Дарвин определенным образом относится и к будущему развитию своего ума:
«Я надеюсь, что умру до того, как мой ум сколько-нибудь заметно ослабеет» [55, с.46].
Дарвин относится и к прошлому развитию своего ума, указывая на неиспользованные возможности:
«Если бы мне пришлось вновь пережить свою жизнь, я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки» [55, с.145].
Дарвин определенным образом оценивает результаты своего самоанализа. Анализируя умственные качества и условия, от которых зависел его успех, Дарвин, писал:
«Я отдаю себе отчет в том, что ни один человек не в состоянии; осуществить такой анализ правильно» [55, с.149].
Возникает словесный отчет двойного уровня: первый - дать отчет себе в собственных умственных качествах, второй - дать себе отчет в полноте и достоверности этого отчета. Второй метод самосознания - сравнение себя и других - также отражен в автобиографии Дарвина:
«Я превосхожу людей среднего уровня в способности замечать вещи, легко ускользающие от внимания, и подвергать их тщательному наблюдению» [55, с.149-150]; «Я обладаю порядочной долей... рассудительности, - в такой мере, в какой должен обладать ими всякий хорошо успевающий юрист или врач, но не в большей, как я полагаю, степени» [55, с.49].
Ч. Дарвин оперирует некоторыми представлениями о том, каким должно быть мышление, формулирует цели, которыми о» пытался оперировать применительно к своему мышлению:
«Я неизменно старался сохранять свободу мысли, достаточную для того, чтобы отказаться от любой, самой излюбленной гипотезы, как только окажется, что факты противоречат ей».
У него есть отношение к различным методам исследования: «У меня сильное недоверие к дедуктивному методу рассуждения в науках» [55, с.150]. Наконец, он оценивает свое воздействие на мысли других людей: «Я мог оказывать довольно значительное влияние» [55, с.153]. Интересное отношение к своему мышлению высказывал известный философ Р. Декарт: «Я мыслю, значит я существую». Сам факт мышления рассматривался им как признак человеческого существования. Однако на представления о собственном мышлении оказывает влияние та или иная концепция автора. Если Ч. Дарвин подчеркивает важность таких явлений как «любовь к науке», «желание снискать уважение моих товарищей-натуралистов», «высшие эстетические вкусы», то один из выдающихся современных ученых Г. Саймон считает, что из всех вопросов относительно ЭВМ наиболее важным является то, что она сделала и сделает для формирования мнения человека о себе и своем месте во вселенной. Другими словами, ЭВМ позволяет ответить на те вопросы, которые волновали, например, Ч. Дарвина.
Одним из основных вопросов, считает Г. Саймон, является вопрос, поставленный дарвинизмом и революцией Коперника в естествознании несколько веков назад. Вопрос этот состоит в следующем: зависит ли достоинство человека, его чувство причастности и самоуважения от его места во вселенной в качестве чего-то специального и исключительного? после Коперника и Галилея человек перестал быть видом, расположенным в центре вселенной. После Дарвина он перестал быть видом, созданным богом и специально одаренным душой и разумом. После Фрейда он перестал быть видом, чье поведение потенциально управлялось рациональным умом. По мере того как мы начинаем создавать думающие и обучающиеся механизмы, он перестал быть, по мнению Г. Саймона, исключительно видом, способным к сложному, разумному обращению с окружением.
«Видимо наибольшее значение ЭВМ, - писал Г. Саймон в 1977г. в журнале «Сайенс», - лежит в ее влиянии на взгляды человека на себя. Не принимая больше геоцентрическую точку зрения о вселенной, он начинает теперь понимать, что ум также явление природы, объяснимое понятиями простых механизмов. Таким образом, ЭВМ помогает ему исполнить в первый раз древнее предписание - «познай себя» [227, с.1190-1191].
Очень интересной областью является изучение представлений шахматных мастеров высшего класса о собственном творчестве. Дело в том, что шахматы являются модельным объектом для отработки принципов программирования на ЭВМ, вместе с тем здесь есть и выдающиеся теоретики. К их числу относится М.М. Ботвинник, экс-чемпион мира, доктор технических наук. Последние годы он сделал основным объектом своей деятельности работу по совершенствованию шахматных программ [32]. В основу всей этой работы положено допущение о том, что мышление человека может быть адекватно описано в терминах «алгоритм», «программа», «переработка информации». Выступая в 1980г. на Международном совещании в Репине по искусственному интеллекту, М.М. Ботвинник вместе со своими коллегами сформулировал ряд важных положений, некоторые из которых мы и воспроизведем:
«Программы человека настолько превосходят программы компьютера, что при меньших быстродействии и объеме памяти человек принимает несравнимо более глубокие решения в рассматриваемых задачах» [33, с.З].
Необходимо, по мнению автора, предположить, что человек использует четкую программу для принятия решения в переборных задачах (лишь тогда она может быть познана и формализована) и что программа может быть передана компьютеру, что шахматный мастер ведет поиск хода по алгоритму [33, 4]. Это же допущение о том, что сущность разума заключается в реализации алгоритмов, принято во многих работах Н.М. Амосова, в частности в его последней книге «Алгоритмы разума» [6]. Об алгоритмах изобретения пишет Г.С. Альтшулер [5].
Иными представлениями об интеллектуальной деятельности оперирует Н.В. Крогиус [86]. Подчеркивается значимость самооценки, непосредственных чувственных образов для функционирования, говорится о творческих установках, критичном отношении к себе. Самопознание связывается с самоуправлением, с изменением самооценки, которая осуществляется различными способами: «дискредитацией» (этот способ применяется для изменения неблагоприятной сравнительной оценки себя с противником), «идеализацией» (корректировка явно благоприятной сравнительной оценки себя с противником), «переоценкой» (изменение отношений к действиям, последствия которых расцениваются либо как очень неблагоприятные, либо весьма благоприятные для субъекта», «стимуляцией» (планирование и осуществление таких действий, которыми намеренно вызываются серьезные трудности в собственной деятельности). Автор оперирует такими понятиями, как «целеобразование», эмоциональные состояния «уверенности», «неуверенности», «волевые качества», «осторожность», «готовность к риску», «психологическая инициатива», «уровень притязаний», «активность позиции самого субъекта», «интерес». Подчеркивается, что в ситуациях проблемного характера, в которых не представляется установить наилучший путь решения, наряду с оценкой предметных признаков огромное значение приобретает учет индивидуальных особенностей соперников. Усложнение мыслительной деятельности в условиях конфликта ведет к появлению ее второго плана - «маскировке».
Интересно также отметить, что творчество самого М.М. Ботвинника интерпретируется рядом авторов иначе, чем это делает он сам в настоящее время. В диссертации Н.В. Крогиуса «Познание людьми друг друга в конфликтной деятельности» [86] рассматривается интересный случай. В 1938г. М.М. Ботвинник в партии с А. Ильиным-Женевским, сыграв ранее с е7-f8, три хода спустят решился, несмотря на потерю времени, поставить слона на прежнее место. Комментируя данный случай, известный шахматист С. Флор подчеркивал, что этот весьма характерный для Ботвинника ход чрезвычайно много говорит о нем. Всегда относящийся к себе критически, М.М. Ботвинник понял, что на 12-м ходу он сделал ошибку, и он решил ее исправить, что говорит также о его решимости. Комментируя тот же самый случай, Н.В. Крогиус отмечал, что решение М. Ботвинника действительно много говорит о нем как личности, его моральном мужестве, адекватности его? самоанализа и самооценки.
Обратите внимание, что употребляются термины, отличные от терминов «алгоритм», «программа». Приведенное расхождение в оценках и самооценках одного и того же типа творческой деятельности и одной и той же личности еще раз убеждает в том, что подлинные характеристики творческого процесса могут быть вскрыты только методом объективного научного исследования.
А. Пуанкаре считал, что важно «посмотреть, что же происходит в самой душе математика» (цит. по: [195, с.359]), и полагал, что «лучшее, что можно для этого сделать, это провести собственные воспоминания», В этих воспоминаниях содержится описание следующего эпизода:
«Мы сели в омнибус, для какой-то прогулки; & момент, когда я встал на подножку, мне пришла в голову идея, без всяких казалось бы предшествовавших раздумий с моей стороны».
Анализ А, Пуанкаре содержит не только описания, но и интерпретацию, например, утверждение, что бессознательная работа «возможна или, по крайней мере, плодотворна лишь в том случае, когда ей предшествует и за ней следует сознательная работа» [195, с.361]. А. Пуанкаре говорил о чувстве абсолютной уверенности, которое сопровождает озарение, но подчеркивал, что оно может нас обманывать. Большое значение он придавал эстетическому чувству, выполняющему роль «решета» в отборе бессознательных идей, говорил о работе «как бы против своей воли», подчеркивал важную роль как подсознательного, так и сознательного. Вместе с тем А. Пуанкаре подчеркивал, что его взгляды на природу творчества «несомненно нуждаются в проверке, так как несмотря ни на что остаются гипотетическими» [195, с.365]. В этом положении четко фиксируется эвристическая ценность и ограниченность самоанализа: его результаты являются источником формулирования гипотез, но не являются доказательством правильности этих гипотез, доказательством являются только результаты объективного исследования психики. Интересным моментом самоанализа А. Пуанкаре является то, что он использовал образ (т.е. уровень образного мышления) при изложении своего понимания сущности математического творчества: «Атомы - крючочки Эпикура». В своей работе «Математическое творчество» А. Пуанкаре дважды извиняется «за грубость сравнения», но вместе с тем пишет: «Я не знаю другого способа, для того чтобы объяснить свою мысль».
К образу при характеристике творчества прибегает и Г. Гельмгольц:
«Я могу сравнить себя с путником, который предпринял восхождение на гору, не зная дороги; долго и с трудом взбирается он, часто вынужден возвращаться назад, ибо дальше нет прохода. То размышление, то случай открывает ему новые тропинки, они ведут его несколько далее, и, наконец, когда цель достигнута, он, к своему стыду, находит широкую дорогу, по которой мог бы подняться, если бы умел верно отыскать начало» (цит. по: [195, с.366]).
Г. Гельмгольц анализировал зависимость появления новых мыслей от внешних условий: мысль «никогда не рождается в усталом мозгу и никогда за письменным столом...» [195, с.367]. К числу условий, благоприятствующих появлению новых мыслей, относятся: «чувство спокойного благосостояния», «пробуждение», неторопливый подъем по лесистым горам, в солнечный день. Малейшее количество спиртного напитка как бы отпугивало их прочь» [195, с.667].
А. Эйнштейн считал, что «слова, написанные или произнесенные, не играют, видимо, ни малейшей роли в механизме моего мышления» (цит. по: [195, с.368]). При всем авторитете гениального ученого необходимо отметить, что нельзя сводить творчество только к функционированию образного мышления. Интересные описания самосознания теоретиков даются в работе М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьева и В.С. Швырева:
«Свою конкретно-историческую социальную привилегию на умственный труд мыслитель-классик переживал как привилегию метафизическую, как безусловное право мыслить за всех других. Выключенность из системы материального производства осознавалась им как свобода от страстей и их искажающего воздействия на процесс постижения истины» (цит. по: [195, с.376]).
Здесь ярко выступает возможность неадекватного самосознания даже у теоретика, человека с развитым теоретическим мышлением.
В психологии термином «личность» часто обозначаются разные реальности, но каждая из них безусловно включает в себя мышление личности. Так, существует мнение, что собственно о субъекте как личности можно говорить лишь тогда, когда он достигает такого уровня развития, на котором способен управлять собственными потребностно мотивационными состояниями. Мышление включается в этот процесс как опосредствованное познание собственных состояний и как процесс разработки целей и, средств самого управления. Жизненная функция самосознания заключается в самоуправлении поведением личности. Это полностью относится и к мышлению. Такой уровень саморегуляции называют рефлексивным. В работах Ю.Н. Кулюткина [146], Л.И. Фридмана [194], А.М. Матюшкина [109] было показано, что рефлексивными мыслительные процессы являются уже в процессе постановки мыслительной задачи, которая возникает в результате осознания и анализа проблемной ситуации, складывающейся в результате рассогласования потребностей субъекта и его возможностей. «Наиболее общий феномен, в котором находит свое выражение рефлексивность мыслительной деятельности, заключается в том, что человек в процессе поиска активно строит те средства, с помощью которых возможна регуляция мыслительных действий, т.е. свои гипотезы, антиципирующие схемы, модели», - пишет Ю.Н. Кулюткин [146, с.25]. Существует иерархия рефлексивного управления:
- а) отображающая и контролирующая отдельные исполнительные действия, выполняемые по готовой стандартной программе;
- б) человек отображает самого себя и как контролера, производящего планирование и оценку своих действий [146, с.27].
В исследованиях Л.Л. Гуровой показано, что в основе хороших решений мыслительных задач всегда лежит умение осознавать свои действия:
«Хорошими мы считаем не только безошибочные и оптимальные решения, но также и такие, в которых учащийся умеет найти и исправить ошибку, не проявляет беспомощности при встрече с трудностью, всегда доводит решение до конца и умеет проконтролировать ответ задачи» [51, с.101].
Для эффективного решения необходимо осознание операций, осуществляющих контролирование хода решения и его результата.
Изменение самосознания человека - одна из задач психотерапии. Приведем пример того, как формулировка задачи психотерапевтом может изменить смысл ситуации для человека.
К известному психотерапевту В. Франклу обратился пожилой практикующий врач за консультацией по поводу своей серьезной депрессии, возникшей вследствие потери супруги, умершей несколько лет тому назад и горячо им любимой. Этому врачу был задан следующий вопрос: «Что было бы, доктор, если бы вы умерли первым, а ваша жена осталась бы в живых?» Ответ был такой:
«О, для нее это было бы ужасно, как бы она страдала!», на что В. Франкл заметил: «Видите, доктор, каким страданием ей бы это обошлось, и именно вы заставили бы ее так страдать. Но теперь Вы платите за это, оставшись в живых и оплакивая ее».
Этот случай сам В. Франкл интерпретировал так: страдание перестает быть страданием каким-то образом в тот момент, когда обнаруживается его смысл, как например, смысл жертвенности [192, с. 125]. Заметим, что новый смысл выявляется в ходе мысленного экспериментирования, осуществляющегося по формуле «что было бы... если бы...».
Расширение самосознания человека входит в содержание социально-психологическото тренинга, оно должно помочь человеку решить его жизненные проблемы. Возрастание самопознания участников связывается с получением сведений относительно того, как другие воспринимают поведение каждого. «Сопоставление собственного образа, каким мы его представляем, с тем, каким он предстает в глазах других, - по первому впечатлению и в динамике - обычно приводит к открытию (курсив мой - О. Т.) дистанции, различий между тем и другим, часто весьма неожиданных, и это может способствовать сокращению случаев неоправданных обобщений (курсив мой - О. Г.) в межличностном восприятии, межличностных отношениях», - пишет Л.А. Петровская [127, с.119]. В этих открытиях и обобщениях и выражена роль мышления в процессе изменения самосознания. В группе человек осознает свои возможности познавать других людей, обнаруживает влияния, которые он оказывает на других людей (как невольно, так и целенаправленно). Мышление проявляется в предсказании оценок себя другими, в анализе мнений других о себе (дифференциация реального и приписываемого). Формирование адекватного «образа-Я» тесно связано с рефлексией становления психологических структур группы. Приведем описание одной из процедур такой рефлексии. «Каждый участник в порядке свободной очередности закрывает глаза, а все остальные располагаются от него на таком расстоянии, которое символизирует психологическую «дистанцию» по отношению к этому человеку. Каждый запоминает свое место, а затем «построение» разрушается. После этого человек открывает глаза и расставляет всех присутствующих так, как они, по его мнению, могли бы расположиться в отношении к нему. И наконец, каждый член группы занимает место, на которое он сам первоначально себя поставил. В целом процедура предполагает предоставить возможность каждому проверить точность, адекватность своего видения социометрической структуры группы, в частности собственного места в ней» [127, с.140-141].
Таким образом, существуют различные приемы воздействия на самосознание человека. Разработка стратегии, и тактики такого воздействия - одно из проявлений мыслительной деятельности тех, кто осуществляет это воздействие.