Е.И. Замараева Финансовый университет при Правительстве РФ, Москва, Россия

Культура — это многофакторный сложнейший целостный объект, который вмещает в себя и личностные, и социальные, и политические аспекты. Культура на протяжении всего существования выполняла гуманистические функции — функции реализации человека как составной части социального целого. Важнейшую роль в этом процессе играло и играет образование как система социализации молодого поколения, воспитания его в традиционной для данного общества парадигме ценностей и приоритетов [1, 2]. Ведь именно образование дает человеку необходимые знания, умения и навыки, которые формируют личность и позволяют жить и комфортно общаться в социуме, достигать консенсуса. Система образования призвана сохранить культурное и национальное единство, — именно она выступает важнейшим фактором экологии культуры, потому что «ценностные основания культуры — это способ коммуникации, идентификации, передачи культурных кодов культуры, тип поведения — то, что придает неповторимость культурному типу» [3, с. 176].

Российское образование последнего десятилетия ставит перед собой многочисленные задачи, в том числе задачу сохранения традиционных ценностных парадигм, национального единства страны, формирования навыков межкультурной коммуникации, формирования патриота и гражданина своей страны.

Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» № 273-ФЗ от 29 декабря 2012 г. с изменениями 2018 г. содержит такие строки: «Содержание образования должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от расовой, национальной, этнической, религиозной и социальной принадлежности, учитывать разнообразие мировоззренческих подходов» [4].

Эта же мысль звучит во всех Федеральных образовательных стандартах последнего поколения. Например, ФГОС среднего общего образования (10–11 кл.) (Приказ Минобрнауки России от 17.05.2012 № 413) указывает: «Стандарт разработан с учетом региональных, национальных и этнокультурных потребностей народов Российской Федерации и направлен на обеспечение: сохранения и развития культурного разнообразия и языкового наследия многонационального народа Российской Федерации, реализации права на изучение родного языка, овладение духовными ценностями и культурой многонационального народа России» [5].

Тот же стандарт, указывая личностные характеристики выпускника, дает такой «портрет» выпускника школы: «любящий свой край и свою Родину, уважающий свой народ, его культуру и духовные традиции; осознающий и принимающий традиционные ценности семьи, российского гражданского общества, многонационального российского народа, человечества, осознающий свою сопричастность судьбе Отечества» [5].

ФГОС высшего образования по направлениям подготовки бакалавриата (направление «Социология») (Приказ Минобрнауки России от 05.02.2018 № 75) в разделе Универсальные компетенции УК-5 (Межкультурное взаимодействие) указывает: «Способен воспринимать межкультурное разнообразие общества в социальноисторическом, этическом и философском аспектах» [6]. Это значит, что студент, а затем и выпускник понимает особенности российского общества как общества многонационального и поликультурного и способен коммуницировать с представителями разных культур.

Поддержка культуры и образования как его неотъемлемой части на государственном уровне заявлена и в «Основах государственной культурной политики», которые подчеркивают, что именно культура как механизм аккумуляции способна сохранять и передавать поколениям духовный опыт нации и обеспечивать консолидацию многонационального народа России. Сегодня в условиях обострения глобального идейно-информационного противостояния и последствий национальных катастроф ХХ века это свойство отечественной культуры становится определяющим для будущего страны. В документе декларируется, что государственная культурная политика России направлена на создание и развитие системы воспитания и просвещения в русле традиционных для нашей страны нравственных ценностей, Воспитание гражданской позиции и патриотизма. Впервые в постсоветской России признается на государственном уровне, что культура является основой не только национальной самоидентификации, но и гарантом сохранения национальной безопасности. «Государственная культурная политика призвана обеспечить приоритетное культурное и гуманитарное развитие как основу экономического процветания, государственного суверенитета и цивилизационной самобытности страны. Государственная культурная политика признается неотъемлемой частью стратегии национальной безопасности Российской Федерации» [7]. Подчеркивается, что сохранение культурной и национальной самобытности всех народов России обеспечивает ее единство, и это поддерживается политикой на государственном уровне. Государство не только утверждает уникальность культурного пространства нашей страны, ее многовековые традиции, но и призывает использовать этносоциальные особенности России как многонационального и многоконфессионального единства. «На протяжении всей отечественной истории именно культура сохраняла, накапливала и передавала новым поколениям духовный опыт нации, обеспечивала единство многонационального народа России, воспитывала чувства патриотизма и национальной гордости, укрепляла авторитет страны на международной арене».

Как формируется национальное единство в многонациональном обществе? Важнейшую роль в процессе межкультурной коммуникации играет язык. язык — это инструмент культуры и аккумулятор культуры. Он обладает многочисленными функциями, формирует личность человека, носителя языка, это важнейший инструмент общения, приоритетный фактор интеграции. язык оказывается и инструментом самосохранения этноса. Однако язык это не только средство, определяющее межкультурное общение, но также и среда, в которой функционирует человек и одновременно использует на себе ее влияние. язык отражает представление о месте народа в окружающем мире, сложную иерархию социальных, политических отношений, будущие стремления.

Когда мы говорим о языковом аспекте межкультурной коммуникации, нужно помнить, что и сами языки нуждаются в охране и поддержке, так как они, являясь кодом культуры, хранят уникальную информацию, которая передается из поколения в поколение и должна быть доступна потомкам. Многообразие культур в мире в значительной степени зависит от языкового многообразия, которое отражает многочисленные культурные традиции. Неслучайно в современном мире такое внимание уделяется вопросам сохранения языка и его распространения как средства для успешного и глубокого культурного общения, что подтверждается и в законодательной практике различных государств, а также в деятельности авторитетных международных организаций. Но нужно иметь в виду, что речь идет не только и не столько о сохранении языков так называемых малых народов, но и о сохранении языка государственного, языка межкультурной коммуникации.

Когда речь заходит о языке как инструменте межкультурной коммуникации, все вспоминают об изучении иностранных языков. И это, безусловно, важно. Но в нашей стране — стране многонациональной и поликультурной — ключевую роль играет русский язык как язык межнационального и межкультурного общения, государственный язык, на котором осуществляются все коммуникативные процессы во всех сферах жизни.

Россия, как известно, изначально складывалась как многонациональная страна, в которой языком межкультурной коммуникации, языком межнационального общения является русский язык. Именно поэтому государственная поддержка русского языка как языка межкультурной коммуникации имеет особое значение. В «Основах государственной культурной политики» заявляется о «повышении качества владения гражданами России русским языком», а одной из целей культурной политики является «продвижение русского языка в мире, поддержка и содействие расширению русскоязычных сообществ в иностранных государствах, повышению интереса к русскому языку и русской культуре во всех странах мира» [7].

Закон об образовании в последней редакции 2018 года отдельным пунктом выделил приоритетность изучения русского языка и литературы, что выражается в таких масштабных мероприятиях, как «Тотальный диктант», охватывающий все регионы России.

Что же в реальности происходит в последнее время с русским языком? Что мы слышим по радио, на телевидении, что происходит с русским языком на просторах сети Интернет? Картина очень грустная. Мы слышим речь безграмотную, беспомощную, замусоренную вульгаризмами и англицизмами, причем зачастую от людей, для которых язык является основным рабочим инструментом от политиков, теле- и радиоведущих, преподавателей. Не говоря уже об Интернете. Ни для кого не секрет, что язык наш упрощается, обедняется, засоряется иноязычными элементами. Порой чувствуешь себя иностранцем в родной стране. Это общеизвестные факты.

А что в этом смысле нам предлагает система образования? У нас нет единой программы по русскому языку и нет единого учебника. Зато есть Единый государственный экзамен. В некоторых школах количество часов в неделю на изучение английского языка в два-три раза больше, чем количество часов русского языка. Последний класс школы — это натаскивание для сдачи ЕГЭ, а не получение знаний, не развитие речи. При этом школа не несет ответственности за качество знаний, с которыми выходят в жизнь выпускники, ведь важно отчитаться только по результатам единого экзамена — сколько человек получили 100 баллов, потому что это материально поощряется. Качество образования непрерывно снижается, а сами выпускные экзамены не имеют ничего общего с освоением общеобразовательной программы, с представлением о языке как системе и, что самое страшное, экзамен не нацелен на то, чтобы выпускник в полном объеме овладел русским языком. А ведь это не только инструмент коммуникации, но и аккумулятор культуры.

Сам единый экзамен по русскому языку представляет собой очень странный формат. К примеру, в тестовой своей части ЕГЭ имеет всего 12 заданий по орфографии и пунктуации (а это именно то, что реально необходимо в жизни) из 26. Остальные задания проверяют общеучебные умения и навыки, как-то: выделить главную мысль, определить основную и второстепенную информацию, ответить на вопросы по тексту, классифицировать тип ошибки (не исправить!) и даже подобрать подходящее по смыслу Слово. Поэтому качество речи наших выпускников катастрофически падает, они не знают элементарных правил орфографии и пунктуации, не умеют говорить, не могут сформулировать мысль, не чувствуют языковых и речевых ошибок, а сдав экзамен, тут же все забывают, не применяя в реальной жизни ни единого правила.

Не менее странно выглядит Основной государственный экзамен (ОГЭ) по русскому языку (в 9-м классе), в который в принципе не заложено знание о системе языка и владение им, но идет проверка отдельных, не связанных между собой тем по строению предложений и всего 2(!) темы по орфографии. В этом году добавилась еще устная часть, которая полностью копирует устную часть из экзамена по иностранному языку, например: прочесть текст, пересказать его, описать фотографию, ответить на несколько вопросов по заданной теме, т.е. планка требований существенно снижена, ведь все эти навыки демонстрирует не ученик начальной школы, что было бы вполне уместно, а выпускник 9-го класса. В результате школьники заканчивают школу, не умеющими читать, писать и говорить. И такими они выходят в жизнь, такими приходят в вузы.

Плачевное состояние современного отечественного образования, как известно, неразрывно связано с глобальным кризисом, в котором оказалась Россия в результате распада СССР и проведения политики экономических и политических реформ. Антисоциальный и разрушительный характер российских реформ 1990-х гг. в экономической сфере активно обсуждается и в научной сфере, и в средствах массовой информации. Реформы же образования, которые были проведены в 1990-е — начале 2000-х гг. и которые носят не менее деструктивный, контрпродуктивный и антигуманный характер, еще в полной мере не проанализированы и продолжают свое разрушающее влияние, а значит, наносят беспрецедентный ущерб развитию человеческого и социального капитала в России. И если рассматривать Россию как часть мировой экономической системы, как источник углеводородов и дешевой рабочей силы для Запада, то становятся понятными все усилия, направленные на разрушение не только системы образования, но и здравоохранения и науки, ведь периферии не нужны наука и образование, тем более здравоохранение, у нее другие задачи — быть сырьевым придатком.

Антисоциальные реформы образования 1990-х — 2000-х гг. разрушили единую и систему образования СССР, которая считалась одной из лучших. Если оставить в стороне экономические проблемы образования 1990-х гг., попытаемся выяснить, что же получило образование в результате всех этих реформ. Закон «Об образовании» 1992 г. и последующие поправки к нему декларировали получение обязательного и бесплатного основного девятилетнего образования, но бесплатного полного среднего образования не гарантировалось. Это автоматически превращало среднюю школу в двухуровневую, оставляло без социальной защиты самую уязвимую группу, подростков. Ликвидация монополии государства на образование, многоукладность и вариативность образования, появление огромного количества некоммерческих образовательных организаций (НОУ) привели к увеличивающейся социальной дифференциации, неравным возможностям получения образования, когда развитие способностей ребенка, следовательно, возможность приобретения им определенного социального статуса в будущем ставятся в зависимость от уровня материальной обеспеченности родителей.

Отличительной чертой советского образования была его обязательность, и значит, доступность на всех уровнях. Получение высшего образования для прошедших отбор поощрялось государством в виде стипендий, а в ряде случаев финансировалось предприятием, на котором потом выпускник работал. Затраты, вложенные в студента государством, возмещались в форме распределения — выпускник ВУЗА обязан был отработать определенное количество лет на предприятии, которое в нем нуждалось. Послевузовское образование, аспирантура и докторантура также обеспечивались стипендией и последующим рабочим местом. Однако либеральные реформаторы посчитали советскую систему несовершенной, а задачи, которые она выполняла, несовременными.

Реформы образования 2000-х гг. ознаменовались, прежде всего, обязательным введением Единого государственного экзамена, государственной итоговой аттестации и двухуровневой системы высшего образования (бакалавриат и магистратура). Появляются федеральные государственные образовательные стандарты, на основе которых образовательное учреждение формирует свои программы и планы, не противоречащие ФГОС, вместо единых программ, утвержденных Министерством образования, как это было в СССР. Вместо сметного финансирования вводится подушевое, а значит, начинается борьба за количество учащихся, а не за качество образования.

Закачивая советскую школу, выпускник сдавал семь обязательных экзаменов, поэтому аттестат об окончании школы и назывался аттестатом зрелости, т.е. выпускник демонстрировал базовые знания в области основных дисциплин, и он мог выбрать для продолжения образования любую специальность, если проходил конкурсный отбор. Современный же школьник сдает только два предмета: русский язык и базовую математику; могут быть один-два экзамена по выбору, если выпускник собирается поступать в какой-то вуз. Можно ли говорить в этом случае о полноценном среднем образовании? Современные школьники не знают основ физики, химии, биологии, географии, истории, если не сдают дополнительный экзамен по этому предмету для поступления в институт. При этом уже в последние два года обучения школьники должны определиться с выбором профессии, чтобы выбрать дисциплины для ЕГЭ, а значит, изменить свое решение, даже за полгода до окончания школы уже невозможно. А может ли подросток 15–17 лет всегда точно определить, какой профессии он хочет себя посвятить? Нынешняя система образования лишает его права изменить свое решение.

Последний класс школы — это натаскивание для сдачи ЕГЭ, а не получение знаний. Зачем учить предмет, если ты по нему не сдаешь ЕГЭ? При этом школа не несет ответственности за качество знаний, с которыми выходят в жизнь выпускники, ведь важно отчитаться только по результатам Единого экзамена, сколько человек получили 100 баллов — ведь это материально поощряется. Качество образования непрерывно снижается, а сами выпускные экзамены не имеют ничего общего с освоением общеобразовательной программы. При этом выпускные экзамены — это не праздник для учеников и учителей, как это было в советской школе, а чудовищный стресс, ведь экзамен проходит не в родной школе с родными учителями, а в незнакомом здании с чужими людьми, которые даже не являются специалистами по данному предмету.

При этом видеокамеры, металлоискатели, через которые проходят учащиеся, не обеспечивают атмосферу, необходимую для проведения экзамена, а создают дополнительное напряжение и для детей, и для учителей, и для родителей.

Особо хочется отметить преподавание истории, которая, наряду с родным языком и литературой, формирует патриота и гражданина собственной страны. Идея единого учебника истории была высказана В.В. Путиным еще 19.02.2013 г. на заседании Совета по межнациональным отношениям, однако не реализован этот проект до сих пор. В учебниках даются различные, подчас прямо противоположные трактовки одних и тех же исторических событий, причем всемирная история — это, как правило, история героев и великих свершений, а отечественная — кровавый путь насилия и чудовищных деяний тиранов. Ключевые события нашей истории, например Курская и Сталинградская битвы, иногда упоминаются лишь вскользь, в частности в учебнике А. Кредера. Идеологическая направленность таких учебников очевидна: очернить роль России и Советского Союза в мировом историческом процессе.

Преподавание истории ставит наряду с другими задачу создания и поддержания чувства цивилизационного и культурного целого, чувства причастности к определенному сообществу [8–10]. Если преподавание истории не формирует этого чувства, разрушается цивилизационное и культурное единство, а это чрезвычайно опасная тенденция. «Вызванное модернизацией и вестернизацией разрушение идентичности, основанной на традиции и сакральном, профанизация многих сфер жизни (от политики до семьи) в некоторых случаях приводят целые общества к ситуации потери идентичности» [11, с. 51].

Очевидно, что и в правящих кругах нет единой точки зрения на нашу историю и будущее нашей страны. Что она из себя представляет: набор фрагментов, один ужаснее другого, или это единый исторический процесс с разными, подчас трагическими, этапами своего становления? Школьный курс истории формирует будущих граждан нашей страны. Какими будут наши дети и внуки? Патриотами или ущербными людьми с комплексом исторической и культурной неполноценности, с отрицательной самоидентичностью, ориентированными не на интересы и развитие собственной страны, а на будущее в другой стране? И если школьникам предлагается сдавать Единый государственный экзамен по истории, то должно быть единство и в трактовке истории, во всяком случае на школьном уровне обязательно, потому что школа — это социальный институт, формирующий единое гражданское пространство. О необходимости единого образовательного пространства говорит и нынешний министр образования О.Ю. Васильева: «Нужна единая программа. Необходимо, опираясь на традиции, с инновациями двигаться вперед» [12].

К сожалению, мы практически потеряли всю социальную систему поддержки, которую выстроил Советский Союз, и, прежде всего, продуманную систему образования, которая готовила гармонически развитую личность, гражданина и патриота. Разрушив старую советскую систему образования, реформаторы не предложили взамен ничего лучшего, наоборот, резко понизили качество образования как в школе, так и в вузе. Образование не предоставляет теперь тот социальный лифт, который давала советская система. А ведь именно образование служит важнейшим источником человеческого и социального капитала, опираясь на который возможно сохранить и преобразовать страну. Как отмечает современный исследователь проблем образования Е.С. Кузина, «самым важным источником социального капитала является именно образование, благодаря которому и общество, и индивид приобретают огромное количество шансов развития, что служит удовлетворением всех потребностей не только на макроуровне, но и на микроуровне» [13, с. 48].

сохранение и развитие единого культурного пространства декларируется на государственном уровне уже на протяжении нескольких лет, на самом же деле происходит девальвация образовательных ценностей, деформация всей системы и, как следствие, катастрофическое падение уровня образованности молодого поколения, а ведь именно образование служит важнейшим фактором экологии культуры, оно формирует поколения, от которых зависит будущее нашей страны.

Литература

1. Кавинова И.П. Философско-религиозные и социальные аспекты трансгуманизма, или преодоление «человеческого, слишком человеческого» в ХХI в. // Гуманитарный вестник. 2017. № 3 (53). С. 3.
2. Потапцев И.С., Бушуева В.В., Бушуев Н.Н. Основные направления технического творчества в инженерном образовании // Известия высших учебных заведений. Сер. Машиностроение. 2014. № 8 (653). С. 80–88.
3. Серегина Т.Н. Ценностные основания культурной политики современности // Культура в условиях глобализации. Взгляд из России: монография /коллектив авторов; под ред. А.Н. Чумакова. М.: КНОРУС, 2017. С. 175–185.
4. Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации». URL: http://zakon-obobrazovanii.ru/ (дата обращения 20.03.2019).
5. Федеральный государственный образовательный стандарт среднего общего образования. URL: https://fgos.ru/ (дата обращения 20.03.2019).
6. Федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования. URL: https://fgos.ru/ (дата обращения 20.03.2019).
7. Основы государственной культурной политики. URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/41d526a87768a8730eb.pdf (дата обращения 30.05.2019).
8. Ивлева М.Л., Ивлев В.Ю., Иноземцев В.А. Психологическая концепция одаренности как тип научного знания и методологические принципы изучения ее философских оснований // Известия Московского государственного технического университета МАМИ. 2013. Т. 2, № 4 (18). С. 145–155.
9. Котова М.А. Проблема внедрения системы менеджмента качества в высших учебных заведениях РФ // Лесной комплекс сегодня. Взгляд молодых исследователей 2016. Междунар. конф. Московский государственный университет леса. 2016. С. 242–245.
10. Galukhin A.V., Ivleva M.I., Novikova E.Yu. Dispositions to mythmaking within the framework of social media activities. В сборнике: Proceedings of the International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Ecological Studies (CESSES 2018). Series “Advances in Social Science, Education and Humanities Research”. 2018. Pр. 361–366.
11. Волобуев А.В., Кузина Е.С. Исламский фундаментализм как фактор формирования идентичности современных мусульман // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2017. № 4 (78) C. 51–54.
12. Васильева О.Ю. Нами занимались больше, чем современными детьми. URL: http://www.aif.ru/society/education/olga_vasileva_nami_zanimalis_bolshe_... (дата обращения 18.06.2019).
13. Кузина Е.С. Образование и социальный капитал // Перспективы развития гуманитарных наук: сб. ст. по матер. Междунар. науч.-практ. конф. Иркутск: Научное партнерство «Апекс», 2017. С. 35–52.