Г.А. Балл Киевская лаборатория формирования мышления НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР

Изучение действий[1] играет фундаментальную роль в психологии и смежных с нею науках, таких, как нейрофизиология, социология, правоведение; оно представляет немалый интерес и для философии. Это не удивительно, ибо, как писал К. Маркс, люди «начинают с того, чтобы есть, пить и т.д., т.е. не «стоять» в каком-нибудь отношении, а активно действовать, овладевать при помощи действия известными предметами внешнего мира и таким образом удовлетворять свои потребности» [1; 377]. Вместе с тем понятие действия необходимо для анализа не только практической деятельности, но и человеческого познания: Говоря словами А.А. Смирнова, «в процессе познания мы всегда нечто делаем, хотя наши действия могут носить только «внутренний», интеллектуальный характер. Мы не являемся пассивной ареной, на которой разыгрываются и протекают процессы, происходящие «в нас», но якобы «без нас». Мы сами являемся в процессе познания действующими субъектами...» [22; 8].

В настоящей статье предпринимается попытка описать на основе подхода, предложенного ранее [4], [5], некоторые важнейшие понятия, характеризующие действия. Категория действия рассматривается при этом в тесной связи с категорией задачи [15].

ДЕЙСТВИЕ. Способ действия и его функциональные части

Пусть в некоторой активной системе Q существуют или формируются, во-первых, модель актуального состояния некоторого предмета А (эту модель будем называть отображающей) и, во-вторых, модель его требуемого состояния, иначе говоря, требование некоторой задачи, предметом которой служит А (последнюю модель будем называть целевой). Пусть, далее, система Q оказывает (или может оказывать, или должна оказывать) на предмет А воздействие W[2]. Мы называем воздействие W действием (а систему Q — действующей системой и предмет А — предметом действия), если это воздействие обладает указанными ниже особенностями.

Первая из них состоит в том, что в причинной детерминации действия участвует различие (рассогласование) между отображающей и целевой моделями предмета А. Вторая отличительная особенность действия касается его способа, т.е. системы операций, посредством которой оно осуществляется, может осуществляться или должно осуществляться. Способ действия (если он описывается как некоторая закономерность, а не как конкретный факт) может быть представлен с помощью блок-схемы, изображенной на рисунке; эта схема составлена на основе обобщения многочисленных схем действий, приводимых в психологической, нейрофизиологической, кибернетической литературе. Линии со стрелками идут на рисунке от компонентов способа действия, которые осуществляются раньше, к компонентам, которые осуществляются (или могут осуществляться) позже.

Расшифруем обозначения, использованные на схеме (см. с. 80).

Зап («запуск»)—это событие, которое, не входя в рассматриваемую систему операций (способ действия), служит причиной того, что это действие начинается. Запускающим событием может быть операция, осуществленная как системой Q, так и какой-либо другой системой, воздействие на систему Q со стороны предмета А или иного предмета и т.д.[3].

ПозФО («познавательная фаза ориентировки») — система операций, основная функция которой заключается в формировании сигнала рассогласования, т.е. модели, несущей информацию о различии между актуальным и требуемым состояниями предмета А или об отсутствии такого различия. Познавательная фаза ориентировки может выполнять и такие функции, как формирование или изменение в том или ином отношении отображающей и целевой моделей предмета А, а также формирование моделей, несущих информацию о возможных путях преодоления рассогласования между актуальным и требуемым состояниями этого предмета.

ПобФО («побудительная фаза ориентировки») — операция или система операций, основная функция которой состоит в осуществлении выбора между возможными последующими операциями (подчеркнем, что речь идет о фактическом осуществлении выбора; осознаваемый действующим субъектом выбор является здесь специфическим частным случаем). Одна из возможностей, из которых производится выбор, состоит в прекращении оперирования или переходе к операции Ок. В случае избрания какой-либо иной возможности ПобФО может обеспечивать также формирование плановой модели, т.е. такой модели операции или системы операций Исп (см. ниже), которая первична по отношению к ней и участвует в ее детерминации.

Исп («исполнение») — это операция или система операций, которая обеспечивает или должна обеспечить -переход предмета А из актуального состояния в требуемое. Здесь может возникнуть недоумение, ведь о способе действия, взятом в целом, также можно сказать, что он обеспечивает (или должен обеспечить) такой переход. Эта трудность преодолевается так: исполнительные операции переводят (или должны переводить) предмет А из актуального состояния в требуемое при условии, что действующая система подготовлена к осуществлению такого перевода; операции, предшествующие исполнению в способе действия, обеспечивают соответствующую подготовку.

Наконец, Ок («окончание») — это операция, обеспечивающая формирование сигнала об окончании действия (она в принципе может и отсутствовать).

Блоки способа действия, выделенные на рис. 1, мы называем функциональными частями способа действия (этот термин мы заимствуем у Т. Гергея и Е.И. Машбица [11][4]; Н.Ф. Талызина [23] пользуется понятием «функциональные части действия»). Основными функциональными частями способа действия являются, с одной стороны, упомянутое выше исполнение, или исполнительная часть способа действия, и, с другой стороны, ориентировка, или ориентировочная часть способа действия. На рисунке ориентировке соответствует блок, обведенный жирной линией и обозначенный символом Ориент.

Помимо ориентировочной и исполнительной части действия или4 способа действия нередко выделяют его контрольную часть (см., например, [23] и [12]). Мы считаем более правильным говорить о контроле как об одной из функций ориентировочной части способа действия[5]. В заключительной реализации ориентировки ее контрольная, функция выступает наиболее наглядно ввиду исчерпания или сведения к минимуму прочих функций.

Структура познавательной и побудительной фаз ориентировки на рисунке не раскрыта; эта структура может быть и простой, и весьма сложной. В частности, в случае так называемой активной ориентировки ее познавательная фаза включает в себя систему операций, изоморфную той, которая представлена на рисунке, взятом в целом, но отличающуюся тем, что входящее в эту систему «исполнение» является не «настоящим», а осуществляется на модели — «в плане образа». Как отмечает П.Я. Гальперин, «только на основе такого примеривания действия в плане образа... возможно его приспособление к единичным одноразовым особенностям условий поведения» [10; 118]. Заметим также, что при детальном анализе познавательной фазы ориентировки часто оказывается более уместным говорить не просто о формировании образа предмета действия, но о «конфронтации» его различных образов [19; 41], как накопленных заранее, так и формируемых в ходе самого действия.

Итак, мы охарактеризовали способ действия, описываемый в качестве некоторой закономерности. Способ действия, описываемый как некоторый факт, или, иначе говоря, реализация способа действия, всегда начинается с ориентировочной части и ею же оканчивается (если не считать операции Ок). Функция последней реализации познавательной фазы ориентировки сводится при, этом к контролю достижения цели действия. Если исполнительная часть способа действия повторяется n раз, то ориентировочная часть повторяется n+1 раз. В предельном случае n=0, т.е. реализация способа действия не содержит исполнительной части: так обстоит дело, если первая же реализация ориентировки приводит к выбору пути, ведущему к операции Ок. В этом случае, говоря словами П.Я. Гальперина, «предметное содержание действия уже не выполняется, а только «имеется в виду» за пределами того, что фактически делается» [9; 254].

2. ДЕЙСТВУЮЩАЯ СИСТЕМА. Отображающие целевые и плановые модели

Диапазон объектов, к которым применимо понятие действующей системы, весьма широк. В качестве такой системы может рассматриваться и отдельный человек или животное, и коллектив людей, и организация (производственная, политическая и т.п.), и самые различные биологические, технические и человеко-машинные системы, удовлетворяющие принятому нами (см. выше) определению действующей системы. Впрочем, этому определению удовлетворяют любые управляющие системы, работающие по принципу обратной связи, поскольку в любой такой системе, во-первых, каким-то образом (то ли в форме программы, то ли в форме установленного значения некоторого параметра, то ли в более сложных формах) фиксируется цель управления, т.е. модель требуемого состояния объекта управления; во-вторых, такая система использует, поступающую в нее информацию об актуальном состоянии объекта управления (а значит, в системе существует модель этого состояния) и, в-третьих, в результате сопоставления упомянутых моделей вырабатывается сигнал рассогласования, от параметров которого зависит, осуществляются ли дальнейшие операции, и если осуществляются, то какие именно.

Таким образом, оказывается, что понятие действия, как мы его определили, включает в свой объем принятое в кибернетике понятие управляющего воздействия в системе управления с обратной связью[6]. Оно шире последнего понятия, поскольку охватывает и случаи изменения цели (столь характерные, например, для творческой деятельности), в то время как наиболее общей функцией управления обычно считают обеспечение достижения определенной цели (см., например, [17]). Подчеркнем также, что возможность представления многих действий как управляющих воздействий отнюдь не делает такое представление j достаточным для отражения всех существенных свойств этих действий. Это в особенности характерно для действий, выполняемых на основе активной ориентировки.

Широкой трактовке понятия действующей системы соответствует столь же широкая трактовка понятий об отображающих, целевых и плановых моделях (см. определения этих понятий, приведенные в разделе 1). Вместе с тем область, к которой относится исследование, него задачи могут обусловливать желательность выделения действий, в которых эти модели удовлетворяют тем или иным специальным требованиям. В психологии часто (но не всегда) оказывается уместным требование, состоящее в том, чтобы содержание этих моделей (или хотя бы целевой, или, скажем, целевой и отображающей) осознавалось. Понятие действия с осознаваемой целью является, как известно, одним из основных в концепции деятельности, разработанной А.Н. Леонтьевым. Вместе с тем на роль основной единицы анализа психических процессов имеет все основания претендовать более широкое понятие действия, по отношению к которому требование осознанности цели снимается [7].

Для обозначения осознаваемых форм отображающих, целевых и плановых моделей применимы термины «образ», «цель» и «план». Вопрос об их применимости к неосознаваемым формам этих моделей вызывает непрекращающиеся споры. С нашей точки зрения дело не в используемых терминах, а в необходимости учитывать как специфические свойства осознаваемых образов, целей и планов, так и все то, что роднит эти феномены с неосознаваемыми формами соответствующих моделей. Следует помнить также о наличии разных уровней осознания, равно как и о том, что для формирования сознания необходим определенный уровень развития целенаправленных действий.

В зависимости от того, описываются ли действия человека в физиологическом или в психологическом аспекте, следует говорить о материальных или об идеальных отображающих, целевых и плановых моделях[7]. При этом идеальность рассматриваемых моделей, с нашей точки зрения, вовсе не обязательно предполагает их осознанность[8]. Психологическая форма этих моделей может быть весьма различна. Как пишет Г.С. Костюк об осознаваемых целях, «цель действия может быть дана в виде образа непосредственно воспринимаемого предмета или представления, мысли о нем» [14; 657].

Существенно, что наличие в действующей системе целевой модели (в частности, осознаваемой цели) выступает в качестве компонента причины действия; Разумеется, само наличие цели также имеет свои причины, так что цель выступает как звено в цепи причинно-следственных связей. При такой постановке вопроса характерное для идеалистических воззрений противопоставление целевого объяснения причинному теряет почву. Важно лишь не смешивать собственно цель (как иногда говорят, «исходную, цель»), представляющую собой модель требуемого состояния некоторого предмета, и достигнутое уже требуемое состояние («прямой результат действия» — см. ниже), которое называют иногда .реализованной целью. Логическое основание порочности телеологических концепций, приходящих к мистическим представлениям о влиянии будущих событий на прошедшие, лежит именно в смешении исходной и реализованной цели (см. [25]).

Как следует из вышеизложенного, мы допускаем, что наличие в действующей системе идеальной цели (например, желание ребенка получить игрушку) может быть компонентом причины действия, обеспечивающего изменение состояния материального предмета (например, перемещение игрушки, в результате которого она оказывается в руках у ребенка). При психологическом анализе действий такое рассмотрение является вполне правомерным и даже необходимым. Но при этом нельзя забывать, что идеальная психическая цель не может существовать без «несущей» ее материальной мозговой модели.

3. РЕЗУЛЬТАТЫ ДЕЙСТВИЙ. Успешные, частично-успешные и безуспешные действия

Обосновывая важность изучения результатов действий, П.К. Анохин писал: «По сути дела, рефлекс, «рефлекторный акт» и «рефлекторное действие» интересны только исследователю — физиологу или психологу. Животному же и человеку всегда интересны результаты действия. Только ради них и по поводу их предпринимаются часто весьма длинные цепи поведенческих актов...» [2; 233].

Целесообразно различать основные и дополнительные результаты действий. Основным результатом действия мы называем состояние предмета действия, в котором он оказывается по окончании действия и причиной которого является осуществление действующей системой этого действия. Когда мы говорим «по окончании действия», это не значит «сразу же по окончании операций, посредством которых осуществляется действие». Например, взрыв мины является основным результатом действия установившего ее человека[9].

Особого внимания заслуживает случай, когда достигается основной результат действия, совпадающий с состоянием предмета действия, предусматриваемым его целью, или являющийся частным видом этого состояния. Действие, имеющее место в таком случае, естественно называть успешным. Действия, не являющиеся успешными, полезно подразделять на частично-успешные и безуспешные.

Воспользуемся примером Т. Котарбиньского: «Если, например, имелось намерение обрезать веточку и это не достигнуто одним надрезом, но она оказалась так подрезанной, что ее уже потом легко отделить от ствола, в таком случае мы не назовем действие безуспешным, но в какой-то мере успешным, если оно помогло действующему субъекту на пути к достижению его цели» [16; 824]. Мы называем подобные действия частично-успешными». «Безуспешным, — продолжает Т. Котарбиньский, — является только такое действие, которое не достигает цели, не обеспечивает достижение ее и не облегчает его, иначе говоря — не приближает к цели. Среди же безуспешных действий найдутся, с одной стороны, противоуспешные действия, или делающие невозможным либо затрудняющие достижение цели, с другой — действия, не являющиеся ни успешными, ни противоуспешными, или безразличные действия» [16; 824—825]. Понятие «успешное действие» в последней фазе охватывает и «в какой-то мере успешные», по Т. Котарбиньскому, т.е. частично-успешные — в нашей терминологии, действия.

Результаты действий не сводятся, вообще говоря, к их основным результатам. Это объясняется тем, что операции, составляющие способ действия, чаще всего приводят к изменениям и других предметов, помимо предмета действия и его компонентов. В связи с этим оказывается необходимым рассматривать дополнительные результаты действий.

Как отмечает Т. Котарбиньский, «мы являемся виновниками не только того, к чему стремимся, а очень часто — совсем не того, к чему стремимся. Стрелочник является виновником катастрофы, если он хотел перевести рельсы как следует, но по ошибке перевел их так, как не следовало. Выстрел в лесу зарядом дроби по птице приносит как следствие не только смерть птицы, но, кроме того, еще множество следствий, например в виде поломок, пробоин или царапин стволов деревьев, веток и листьев теми дробинками, которые отклонились в сторону» [16; 820]. Здесь рельсы, переведенные не так, как следовало, являются основным результатом действия стрелочника, которое оказалось, однако, безуспешным. Убитая птица — это основной результат успешного действия охотника, а поломки, пробоины и царапины стволов, веток и листьев — это дополнительные результаты того же действия.

К числу дополнительных результатов осуществляемых человеком действий, цели которых предусматривают преобразование тех или иных внешних предметов, относятся достигаемые при этом изменения самого субъекта действия.

Для успешных действий помимо понятий об основных и дополнительных результатах оказываются полезными понятия о прямых и побочных результатах таких действий. Прямой результат успешного действия — это такой его основной результат или такой компонент его основного-результата, что его достижение предусматривается целью действия. Все прочие результаты успешных действий естественно называть Побочными. К их числу относятся, все дополнительные результаты таких действий, но могут относиться и некоторые основные результаты. Предположим, осуществляется нагревание куска металла с той целью, чтобы его расплавить (с тем, например, чтобы затем отлить из этого металла требуемое изделие). При достижении определенной температуры металл начинает излучать свет. Считая предметом действия указанный кусок металла, заключаем, в соответствии с принятыми выше определениями, что излучение света — это один из основных результатов рассматриваемого действия, но не прямой, а побочный результат.

Описанные понятия о прямых и побочных результатах успешных действий весьма близки к понятиям «прямого продукта» и «побочного продукта» действия, плодотворно используемым в психологической литературе, в частности в работах Я.А. Пономарева. Мы не можем, однако, согласиться с формулировками, в которых прямой продукт действия отождествляется с осознаваемым, а побочный — с неосознаваемым (см., например, [21; 193]). Спору нет, указанные признаки не являются взаимно независимыми: результат, соответствующий осознаваемой цели действия, осознается в первую очередь. Но все же это разные признаки, и их надо различать.

Приведем пример из области права. Согласно советскому уголовному законодательству, «преступление признается совершенным умышленно, если совершившее его лицо сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало. В этом определении желание последствий принято называть прямым умыслом. Сознательное допущение наступления последствий именуется косвенным (эвентуальным) умыслом; в этом случае общественно опасные последствия не нужны лицу, однако, предвидя возможность их наступления, он тем не менее совершает преступное действие» [18; 70].

Ограничиваясь рассмотрением успешных действий преступника, приходим к выводу, что общественно опасный результат является прямым результатом такого действия только при наличии у преступника прямого умысла[10]. В случае косвенного умысла общественно опасным оказывается побочный (хотя и осознаваемый, и даже предвидимый) результат его действия.

4. СООТНОШЕНИЕ ДЕЙСТВИЙ И ЗАДАЧ. Иерархия действий

Понятие действия существенным образом связано с понятиями «задача» и «решение задачи»[11]. Укажем основные проявления такой связи.

Согласно принятому нами определению понятия «действие», в детерминации всякого действия участвует целевая модель, т.е. требование некоторой задачи, решаемой действующей системой. (Будем в таком случае говорить, что указанное действие направлено на решение этой задачи.) В результате действия, направленного на решение некоторой задачи, это решение достигается не обязательно, а только в том случае, если упомянутое действие успешно.

Можно выделять типы действий, ориентируясь на типы задач [15], на решение которых направлены эти действия. В частности, можно говорить о познавательных действиях (в том числе перцептивных, мнемических, мыслительных, имажинативных), о коммуникативных действиях и т.д.

При характеристике соотношения между действиями и задачами следует учитывать, что в случае сколько-нибудь развитых действующих систем (в том числе, конечно, в человеческой деятельности) те и другие имеют иерархическое строение. Решение достаточно сложной задачи (обозначим ее буквой М) достигается при этом путем осуществления системы действий, каждое из которых направлено на решение некоторой подзадачи этой задачи.

Если же оказывается возможным рассмотреть действие V, направленное на решение всей задачи М, то каждое из упомянутых в предыдущем абзаце действий можно назвать подчиненным действием для действия V (подчиняющего действия), а цель каждого из подчиненных действий (если она не совпадает с целью действия V) —подчиненной целью или подцелью для цели действия V. Понятие подцели, как известно, широко используется в работах, посвященных исследованию мышления и построению искусственного интеллекта.

Система, осуществляющая подчиненное действие, может совпадать, а может и не совпадать с системой, осуществляющей подчиняющее действие. Так, например, действие члена коллектива может быть подчинено действию коллектива, рассматриваемого как. единая действующая система; действие одного из партнеров в диалоге может быть подчинено действию другого — того, который управляет диалогом на данном его этапе[12].

Если фрагмент функционирования действующей системы, соответствующий определенной функциональной части способа рассматриваемого действия, сам может быть описан как действие, то в способе этого последнего действия в свою очередь можно выделить функциональные части. Отсюда вытекает важное следствие: одни и те же фрагменты поведения могут относиться к различным функциональным частям способа действия в зависимости от того, в системе какого действия они рассматриваются; Иначе говоря, функциональные части способа действия можно выделять только в системе определенного действия, т.е. только по отношению к определенной цели действия.

Согласно П.Я. Гальперину, «отдельное предметное действие, выполняемое и прослеживаемое, «чтобы узнать», составляет естественную единицу мышления» [9; 247]. Способ такого действия входит, по крайней мере потенциально, в познавательную фазу ориентировки какого-то подчиняющего действия. Можно, конечно, выделять и такие подчиненные действия (действия планирования, действия по принятию решения, исполнительные действия), способы которых со всеми их функциональными частями входят в побудительную фазу ориентировки или в исполнительную часть способа подчиняющего действия.

С иерархией действий тесно связана иерархия целевых моделей. В действующих системах, отличающихся достаточно развитой спонтанной активностью, на верхних ярусах этой иерархии находятся целевые модели особого типа, которые применительно к человеку-субъекту — мы считаем возможным отождествить с его мотивами. Анализ мотивации действий с точки зрения развитого выше подхода выходит, однако, за рамки настоящей статьи.

Рис.1. Блоки способа действия

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19.
2. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. — М., 1968.— 547 с.
3. Анохин П.К. [Заключительное Слово]. — В кн.: Философские проблемы биологии. — М., 1973, с. 262—270.
4. Балл Г.А. О понятиях «воздействие», «действие» и «операция». — Вопросы психологии, 1974, № 4, с. 10—20.
5. Балл Г.А. Понятие действия в системе психологических понятий. — В сб.: Личность и деятельность. Тезисы докладов к V Всесоюзному съезду психологов СССР. — М., 1977, с. 36—37.
6. Бернштейн П.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. — М, 1966.— 349 с.
7. Величковский Б.М., Зинченко В.П. Методологические проблемы современной когнитивной психологии. — Вопросы философии, 1979, № 7, с. 67—79.
8. Войтко В.И., Балл Г.А. Категория модели и ее роль в педагогических исследованиях. — В сб.: Программированное обучение. Вып. 15. — Киев, 1978, с. 3—10.
9. Гальперин П.Я. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий. — В кн.: Исследования мышления в советской психологии. — М., 1966, с. 236—277.
10. Гальперин П.Я. Введение в психологию. — М., 1976. — 150 с.
11. Гергей Т., Машбиц Е.И. Обучение как процесс управления. — Радянська школа, 1969, № 12, с. 36—41 (на укр. яз.).
12. Гергей Т., Машбиц Е.И. К характеристике модели решения учебных задач. — Вопросы психологии, 1973, № 6, с. 51—5.
13. Довгялло А.М., Ющенко Е.Л. Система обучения и решения задач в режиме диалога с вычислительной машиной. — Кибернетика, 1973, №3, с. 134—145.
14. Костюк Г.С. Действие. — Педагогическая энциклопедия. Т. 1. — М., 1964, с. 657—658.
15. Костюк Г.С, Балл Г.А. Категория задачи и ее значение для психолого-педагогических исследований. — Вопросы психологии, 1977, № 3, с. 12—23.
16. Котарбиньский Т. Избранные произведения. — М., 1963.— 911 с.
17. Левада Ю. Управление. — Философская энциклопедия. Т. 5. — М., 1970, с. 282—285.
18. Никифоров Б.С. Вина в праве. — Большая советская энциклопедия. — 3-е изд. Т. 5. — М., 1971, с. 69—70.
19. Ошанин Д.А. Предметное действие как информационный процесс. — Вопросы психологии, 1970, № 3, с. 34—50.
20. Пономарев Я.А. Психологическое моделирование научного творчества. — В кн.: Научное творчество. — М., 1969, с. 309—340.
21. Пономарев Я.А. Психология творчества. — М., 1976.—303 с.
22. Смирнов А.А. Проблемы психологии памяти. — М., 1966. — 422 с.
23. Талызина Н.Ф. Управление процессом усвоения знаний. — М., 1975. — 343 с.
24. Тюхтин В.С, Философские проблемы кибернетики. — В кн.: Философские проблемы современного естествознания. — М., 1974, с. 178—259.
25. Украинцев Б.С. Выбор поведения в процессе целеосуществления. — В кн.: Методологические вопросы биокибернетики. — М., 1974, с. 66—86.
26. Шеварев П.А. О роли ассоциаций в процессах мышления. — В кн.: Исследования мышления в советской психологии. — М., 1966, с. 388—436.

[1] Имеются в виду действия, являющиеся в том или ином смысле целенаправленными.
[2] Понятие воздействия, а также используемое ниже понятие операции трактуются согласно статье [4], понятие модели — согласно статье [8].
[3] Н.А. Бернштейн [6] проводил классификацию действий в зависимости от роли, которую играет в их детерминации внешний пусковой сигнал. Эта роль максимальна в случае рефлекса и минимальна в случае произвольного действия.
[4] Используемые нами понятия о познавательной и побудительной фазах ориентировки примерно соответствуют понятиям «собственно ориентировка» и «ориентировка на исполнительную часть способа действия», введенным Т. Гергеем и Е.И. Машбицем.
[5] Ср. у П.Я. Гальперина: «...в ориентировочной части предметного действия различаются (в разной степени выраженные и дифференцированные) познавательная, планирующая и контрольная функции» [9; 254].
[6] Это утверждение не является теоретическим новшеством. Так, согласно В.С. Тюхтину, «главная характеристика управления заключается в реализации целенаправленных и целесообразных действий» [24; 193].
[7] П.К. Анохин рассматривал в качестве материальной цели «некоторый, обширный комплекс синоптических процессов мозга, в которых материально закодированы полезные результаты, необходимые в данный момент» [3; 263].
[8] Высказывая это утверждение, мы исходим из убеждения в целесообразности рассмотрения неосознаваемых психических явлений и из трактовки понятия идеального как «абстракции, фиксирующей в себе отношение модели к оригиналу» [20; 327] и, следовательно, пригодной для описания не только осознаваемого содержания. Общие понятия о материальных и идеальных моделях рассмотрены нами ранее [8].
[9] Одновременно этот взрыв может быть результатом воздействия (вовсе не обязательно — действия) человека, наступившего на мину.
[10] Умышленное бездействие является, с психологической точки зрения, действием. (Напомним, что в реализации способа действия его исполнительная часть может отсутствовать.)
[11] Эта связь находит отражение в принятых в советской психологии определениях рассматриваемых понятий. Так, согласно П.А. Шевареву, «задача, вообще говоря, есть требование выполнить некоторое в той дли иной мере определенное действие» [26; 396].
[12] Согласно А.М. Довгялло и Е.Л. Ющенко, в некоторый момент времени управляет диалогом «тот из партнеров, который к этому моменту закончил передачу сообщения типа вопроса или команды (инструкции по выполнению некоторых действий)». [13; 134—135].