Ломов Борис Федорович — член-корреспондент АН СССР, директор ИП АН СССР

Конференция посвящена важнейшему событию в развитии психологической науки — тому историческому моменту, когда психические явления стали предметом экспериментального исследования. Это был поворотный пункт в истории психологии, начало ее формирования как самостоятельной области научного знания.

Методу интроспекции, который долгое время считался единственным методом познания психического, и основанным на нем умозрительным спекулятивным построениям был противопоставлен объективный метод — метод эксперимента, позволяющий раскрывать законы психики и разрабатывать на этой основе действительную теорию психологии. По существу с этого момента психология и начала развиваться как наука.

Конечно, психология появилась не как Афродита из морской пены. Ее возникновение было подготовлено всем предшествующим ходом разви¬тия научного знания и опытом решения тех задач, которые возникали в общественной практике.

Как особая область научного знания, она не могла возникнуть прежде, чем другие науки не достигли определенного уровня развития, т.е. не была создана необходимая научная база, которая позволила вычленить собственно психологические проблемы, наметить пути и методы их решения, и прежде, чем не определились четко потребности практики в психологических знаниях.

Такая научная база сложилась в XIX столетии, для которого характерен активный процесс дифференциации научного знания. Именно в этом веке формируется эволюционное учение Ч. Дарвина, значительных успехов достигают нервно-мышечная физиология, физиология органов чувств, анатомия и физиология головного мозга. Интенсивно развиваются физиологическая оптика и акустика.

Эти дисциплины и составили естественнонаучную базу, на которой начала формироваться психология. В ходе их развития неизбежно ставились проблемы, относящиеся к возникновению психики в эволюционном процессе, специфике человеческой психики, психической регуляции движений, природе ощущений и восприятий и др. Вместе с тем внутри этих наук формировались экспериментальные методы, которые могли быть применены в исследованиях психических явлений.

Важно отметить, что в целом успехи естествознания подтверждали правоту материалистической линии в философии. В XIX в. в России появляется блестящая плеяда философов-материалистов, которые решительно выступают против идеалистического понимания психики как особой духовной субстанции, отстаивают научные методы в исследовании психических явлений.

Основоположник отечественной психологии И.М. Сеченов был хорошо знаком и с эволюционным учением, и с успехами нервно-мышечной физиологии, физиологии органов чувств, анатомии и физиологии мозга. Он стоял на матералистических философских позициях. Поэтому неслучайно именно ему было суждено сыграть в становлении психологической науки ту роль, которую он сыграл.

В своей программной статье «Кому и как разрабатывать психологию?», вышедшей в 1873 г. в «Вестнике Европы», И.М. Сеченов четко сформулировал задачу развития психологической науки как самостоятельной области знания на основе применения экспериментальных методов исследования. «Наиболее верным аналитическим и вместе с тем проверочным орудием, — писал он, — является опыт» (эксперимент.— Авт.) [8].

Идеи Сеченова были восприняты другими выдающимися русскими учеными: И.П. Павловым, Н.Е. Введенским, А.А. Ухтомским, оказавшими существенное влияние на развитие психологической науки. К их числу принадлежит и В.М. Бехтерев. Вот как оценивал Бехтерев рефлекторную теорию Сеченова: «Первый просвет в изучении человеческой личности был положен нашим физиологом и общественным деятелем И.М. Сеченовым, книга которого, изданная в 60-х годах под заглавием „Рефлексы головного мозга“, давала общую схему так называемых психических процессов, ставя их в связь с внешними воздействиями и сводя их в окончательном итоге к движению... Это такой гигантский полет человеческой мысли по сравнению с переживаниями субъективных переживаний на все лады, что нельзя не отдать должное этому русскому ученому, положившему первый камень в изучении человеческой личности (Личный архив В.М. Бехтерева в Ленинградском психоневрологическом институте, папка XXII, л. 4—5). Все, что делал Бехтерев, он рассматривал как дальнейшее развитие и дополнение общей теоретической схемы, предложенной Сеченовым.

Защитив в 1881 г. докторскую диссертацию, Бехтерев в 1884 г. уезжает от Петербургской военно-медицинской академии в длительную заграничную командировку. Он работал в клиниках и лабораториях крупнейших европейских физиологов и психиатров. Особый интерес у него вызвали работы В. Вундта, создавшего в 1879 г. в Лейпциге психологическую лабораторию — первую в истории нашей науки (в 1889 г. на ее базе был создан Институт психологии). Бехтерев в 1884—1885 гг. слушал курс лекций В. Вундта и занимался в его лаборатории.

По возвращении на родину в 1885 г. 28-летний Бехтерев был назначен профессором Казанского университета по кафедре психиатрии. Одним из его требований при вступлении на кафедру была организация в университете экспериментальной психологической лаборатории. Это требование было принято, и осенью 1885 г. в Казанском университете при клинике душевных и нервных болезней создается первая в России лаборатория экспериментальной психологии (психофизиологическая лаборатория). В лаборатории работали врачи, физиологи и психологи, а также студенты Казанского университета. Проводились психометрические исследования больных, лиц, находящихся в гипнозе, измерялась скорость психических процессов в различное время дня, исследовался объем памяти в его зависимости от скорости следования сигналов, их группировки и других переменных.

Анализируя результаты исследований восприятия и запоминания, Бехтерев делает вывод о том, что эти процессы (как и другие психические процессы) зависят от состояния человека (в частности, от степени его утомления, его субъективного отношения к воспринимаемому и запоминаемому материалу, интереса, нравственных позиций и установок). Иначе говоря, на основе экспериментальных исследований Бехтерев высказывает весьма перспективную идею о личностном опосредствовании психических процессов. Эту идею можно рассматривать как предвосхищение того, что позднее было сформулировано как принцип личностного подхода — одного из важнейших принципов современной советской психологии. В 1894 г. Бехтеревым организуется вторая психологическая лабора¬тория при Петербургской военно-медицинской академии.

Обладая широкой эрудицией в области различных наук о человеке, Бехтерев постоянно подчеркивал многогранность и многоаспектность основного объекта психологического исследования человека. Он настаивал на необходимости его комплексного системного изучения. Позднее, на I Всероссийском съезде по педагогической психологии в 1906 г., Бехтерев поставил вопрос о создании института, главная задача которого должна состоять в том, чтобы «всесторонне изучать и научиться понимать человеческую личность и выяснять более совершенным способом, чем это было до сих пор, способы наилучшего ее совершенствования, а где нужно, врачевания» [10].

В 1907 г. В.М. Бехтерев создает Психоневрологический институт, который сейчас носит его имя, а в 1918 г. — Институт по изучению мозга и психической деятельности. Программа этого института — комплексное, системное изучение че¬ловека и его психики.

Экспериментально-психологические исследования Бехтерев связывал с практическими задачами. «То, что вырабатывается в кабинетах и лабораториях, — писал он, — применяется затем у кровати больного, и, с другой стороны, то, что наблюдается у кровати больного, служит предметом лабораторных исследований» [2].

Вслед за казанской лабораторией были созданы психологические ла-боратории и в других университетах.

С.С. Корсаков создает психологическую лабораторию при Московском университете (1895 г.). Ее руководитель А.А. Токарский (как и Корсаков) был убежденным сторонником экспериментального метода. Он писал: «Только посредством эксперимента психология становится наукой, и только посредством эксперимента она освободится от бесплодных и произвольных гипотез» [9].

В Харьковском университете, при клинике нервных и душевных болезней создается психологическая лаборатория под руководством П.И. Ковалевского (80-е годы). В Юрьевском (Дерптском, ныне Тартуском) университете лабораторию экспериментальной психологии создает Э. Крепелин, с 1891 г. ею руководит В.Ф. Чиж.

И.А. Сикорский создает психологическую лабораторию в Киеве. В 1892 г. при филологическом факультете Новороссийского университета (Одесса) создается лаборатория Н.Н. Ланге. В своем большинстве вновь созданные психологические лаборатории были связаны преимущественно с задачами медицинской практики. Инициаторами экспериментальной психологии в России явились врачи-психиатры. Это и понятно, поскольку сама их деятельность требовала точных и строгих знаний о психике человека, а такие знания могли быть получены только при помощи эксперимента.

Другая область общественной практики, которая требовала развития психологической науки, — это система образования, обучения и воспитания подрастающих поколений, т.е. педагогическая практика. Напомню, что на необходимости психологических исследований для педагогики настаивал еще К.Д. Ушинский. Он отмечал, что педагогика должна опираться на «знание природы и души человеческой».

Инициатором экспериментально-психологических исследований в интересах школы выступил А.П. Нечаев. Он основал первую в России лабораторию экспериментальной педагогической психологии при Педагогическом музее Главного управления военно-учебных заведений. Надо сказать, что создание этой лаборатории потребовало от А.П. Нечаева больших усилий. Будучи учеником А.И. Введенского, противника объективных методов в психологии, Нечаев вступил в острую борьбу со своим учителем, борьбу принципиальную: по вопросу о путях развития психологии.

К концу XIX в. в России было уже восемь экспериментально-психоло¬гических лабораторий. Важным событием явилось создание в 1891 г. Русского общества экспериментальной психологии.

В начале XX в., в 1906 и 1908 гг., созываются I и II Всероссийские съезды по педагогической психологии. Их организатором был А.П. Нечаев. По сути это были первые в нашей стране съезды психологов. Одним из главных вопросов на съездах был вопрос о применении эксперимента в психологии.

На съездах развернулась горячая полемика между психологами-экспериментаторами, которые группировались вокруг В.М. Бехтерева, председательствующего на съезде, и сторонниками интроспекции, противниками объективных методов в психологии. Эта полемика велась весьма остро. По существу это была борьба между материализмом и идеализмом в понимании сущности психики.

Крупным событием было создание в 1912 г. Института психологии (сейчас — Институт общей и педагогической психологии АПН СССР). Руководил им Г.И. Челпанов, фигура в нашей науке довольно сложная и противоречивая. Не вдаваясь в анализ философских позиций, отметим, что Г.И. Челпанов активно пропагандировал экспериментальный метод в психологии. Созданный им институт в течение многих десятилетий был главным центром научно-исследовательской работы по существу во всех областях психологической науки. Роль этого института в разработке и развитии объективных методов исследования психических явлений, так же как в развитии теории и решении практических задач, трудно переоценить.

Такова в общих чертах картина начального периода развития экспериментальной психологии в нашей стране. К сожалению, мы редко обращаемся к этому периоду. Психологи начинают забывать свою собственную историю. А между тем эта история чрезвычайно богата и идеями, и фактами, и теоретическими концепциями по существу по всем основным проблемам психологической науки. Она богата и оригинальными методами экспериментально-психологического исследования. Достаточно сказать, что организатор первой лаборатории В.М. Бехтерев является автором целого ряда методик изучения ощущений, восприятия, памяти, мышления. Он разработал также ряд оригинальных устройств для психологического эксперимента. Многое в этом направлении сделано и другими. Было бы важно собрать все то ценное, что сделано в области экспериментальной психологии от ее зарождения до наших дней. Давно пора бы начать систематическое издание трудов отечественных психологов под общим названием «Психологическое наследие». Это потребует, конечно, очень кропотливой и длительной работы.

В коротком докладе нет возможности рассказать о том, как развивался эксперимент в психологии XX в. Отмечу только, что развитие психологической науки в нашем веке неразрывно связано с развитием и совершенствованием экспериментальных методов исследования. Эксперимент в разных вариантах проник по существу во все области психологической науки: от психофизики и психофизиологии до социальной психологии, от проблем ощущения до психологических свойств личности, от проблем реакции до проблем творчества. Психологическая наука в целом все более становится наукой экспериментальной. Это не значит, конечно, что все другие методы теряют свое значение. В изучении такого сложного объекта, как человеческая психика, требуется система разнообразных методов. И такая система создается. Как отмечалось во вступительном слове акад. А.Г. Егорова, в современной психологии используются методы анализа продуктов деятельности, анкетирования, интервью, моделирования и др. Не потеряло своего значения и наблюдение. Но все же первостепенное значение принадлежит методу эксперимента, так как он позволяет не просто фиксировать то, что происходит в жизни, а целенаправленно создавать и изменять те явления (события), которые требуют осмысления, изучения.

Организуя эксперимент, исследователь заранее планирует интересующие его условия и факторы, контролирует их и точно описывает. Он не просто следит, наблюдает за этими условиями и факторами, но сознательно организует их в расчете на то, что они приведут к возникновению явлений (событий), которые его интересуют.

При этом исследователь может повторить эксперимент столько раз, сколько нужно для того, чтобы убедиться, что данное явление возникает в определенных условиях закономерно. Как известно, закон есть идентичное в явлении, устойчивое и, следовательно, повторяющееся. Требование повторяемости явления в тех или иных экспериментальных условиях— одно из важнейших при проведении любого эксперимента, направленного на выявление объективных законов. По-настоящему надежна только та экспериментальная методика, которая позволяет повторять интересующее событие. Ею может воспользоваться любой квалифицированный специалист и получить в принципе те же результаты, которые получил создатель методики.

В эксперименте создается искусственная ситуация. Но она представляет собой (или должна представлять) модель ситуации естественной. Здесь возникает принципиальный вопрос о том, в какой мере модель соответствует оригиналу (реальности). Степень приближения экспериментальной ситуации к естественной может быть различной, и очень важно заранее знать, насколько полно в модели воспроизводится оригинал. Имея в виду психологический эксперимент, нужно отметить одну тонкость. Для исследователя экспериментальная ситуация искусственна; это — модель естественной ситуации. Но для испытуемого она в любом случае выступает как естественная (часто он рассматривает ее как ситуацию экспертизы), и это важно учитывать.

От того, какова степень полноты воспроизведения реальности в эксперименте, зависит и право исследователя распространять выводы, полученные в эксперименте, на реальную жизнь. К сожалению, это не всегда строго оценивается, что нередко приводит к ошибкам.

С развитием психологии все чаще предпринимаются попытки органически включить эксперимент в реальную деятельность испытуемого (см., например, [1]). Это — прогрессивная тенденция.

В эксперименте преднамеренно изменяются интересующие исследователя те или иные воздействия на испытуемого (независимые переменные) и наблюдается, к каким изменениям в изучаемом явлении это приводит (зависимые переменные).

Очень важно подчеркнуть, что эксперимент всегда направлен на то, чтобы подтвердить или опровергнуть определенную теоретическую гипотезу. К сожалению, иногда он выступает как самоцель. Тогда-то и возникает опасность позитивизма, о которой говорил во вступительном слове акад. А.Г. Егоров.

Некоторые незадачливые экспериментаторы проводят эксперимент за экспериментом, «щелкают их как орехи», надеясь на то, что из этого что-то само собой получится. Конечно, в результате добываются какие-то факты (даже очень точно проверенные). Но они ни на йоту не обогащают наши знания о сути интересующих явлений. Эксперимент в отрыве от теории, вне теории — это пустое занятие.

Исходя из сказанного, можно охарактеризовать эксперимент как серию контролируемых наблюдений, предпринимаемых в искусственных условиях, в ходе которых целенаправленно изменяются некоторые пере¬менные величины; такая серия наблюдений предпринимается для того, чтобы проверить определенную теоретическую гипотезу.

Нужно отметить, что постановка эксперимента в психологии — дело чрезвычайно трудное, поскольку объектом ее исследования является человек, которого И.П. Павлов определял как систему в горизонте научного видения, высочайшую по уровню саморегулирования. Человек активен. Участвуя в эксперименте, он не просто реагирует на внешние воздействия, а решает те или иные задачи (которые, кстати, не всегда точно известны экспериментатору), выполняет определенную деятельность. В эксперименте проявляются его установки, интересы, субъективные отношения. Иначе говоря, испытуемый включается в психологический эксперимент как личность.

Любой психологический эксперимент, какая бы техника в нем ни использовалась, выступает в форме общения (прямого или косвенного, непосредственного или опосредствованного) между исследователем и испытуемым. Как бы ни стремились нивелировать этот момент (момент общения), используя самые современные средства автоматизации, этого не удастся сделать никогда.

Из сказанного вытекает необходимость при организации психологического эксперимента учитывать по крайней мере три момента: деятельность испытуемого (решаемую им задачу), особенности его личности, особенности общения исследователя (группы исследователей) и испытуемого (группы испытуемых).

Вопросам специфики психологического эксперимента посвящен доклад Ю.М. Забродина. Поэтому рассматривать их далее не будем. Отметим только, что в психологии используются различные типы эксперимента.

Было бы важно специально исследовать эти типы, определить возможности и ограничения каждого из них, а также четко сформулировать их принципы. Важно было бы также разработать и определенные стандарты на каждый тип эксперимента. Не секрет, что в этом деле у нас до сих пор еще царит разнобой. А это, конечно, затрудняет работу, сопоставление данных, получаемых разными авторами, их систематизацию и использование при решении практических задач.

Одна из важных задач на современном этапе развития нашей науки — это разработка типологии психологического эксперимента: как лабораторного, так и естественного, как констатирующего, так и формирующего. Отмечу, кстати, что идеи естественного эксперимента, так же как и формирующего, возникли в нашей стране в школе В.М. Бехтерева. Например, лабораторный эксперимент, в котором исследуются ощущения, строится иначе, чем эксперимент, направленный на изучение эмоций. Естественный эксперимент в школе организуется иначе, чем в космическом полете, и т.д.

Задача создания типологии психологического эксперимента не проста. и ее решение потребует больших коллективных усилий. Но она назрела.

Не менее важно и другое — разработка и создание аппаратуры, специально предназначенной для психологических исследований. Современный уровень научно-технического прогресса открывает для создания психологической аппаратуры колоссальные возможности. Однако в психологии они используются пока еще очень и очень слабо. К сожалению, психологи оказались недостаточно подготовленными к тому, чтобы овладеть современной экспериментальной техникой и использовать ее в интересах исследования психических явлений.

Наконец, несколько слов о применении достижений психологической науки в различных сферах общественной практики. Я уже говорил о том, что возникновение психологической науки как экспериментальной было связано с потребностями медицины и педагогики. Но этими областями сфера практического применения психологии не ограничивается. В современном обществе сфера эта чрезвычайно широка. Везде, где возникает проблема человеческого фактора, в той или иной форме ставятся: задачи, адресованные психологической науке. Включение в решение практических задач повышает ответственность психологов. Ведь разрабатываемые ими рекомендации касаются судеб людей. Здесь недопустимы поверхностные, неосновательные суждения. Рекомендации, предлагаемые от имени психологии, должны опираться на четкие, выверенные знания объективных законов психической деятельности. Решающая роль в формировании (в получении) таких знаний принадлежит, конечно, эксперименту. Дальнейшее развитие экспериментальных методов психологического исследования важно не только для разработки теории, но и для решения практических задач.

Общую схему развития психологического знания можно представить так. Ее начальным звеном является четкое определение научной проблемы, вытекающей из практической задачи. Дело в том, что практическая задача и научная проблема — это не одно и то же. Иногда та или иная практическая задача разворачивается в целую систему научных проблем; иногда, напротив, множество — казалось бы, на первый взгляд даже и не связанных друг с другом — задач замыкается на одной проблеме. К сожалению, психологи еще не всегда умеют вскрывать те действительные проблемы, которые включает критический анализ существующих теорий и концепций, выдвижение гипотез и их проверки, экспериментирование и т.д. Результатом решения проблемы является, конечно, создание теории. Но этим дело не завершается. Далее необходимо на основе этой теории разработать добротные практические рекомендации, определить способы и пути их внедрения в практику. Вместе с тем в процессе внедрения происходит проверка теории, ее уточнение, возникают новые практические задачи и новые научные проблемы.

В этом процессе фундаментальные и прикладные исследования соединяются органически, непрестанно происходят переходы от практики к теории и от теории к практике. Приведенная схема дает глобальную картину процесса развития научного знания. При более детальном его рассмотрении обнаруживаются «ответвления», которые выступают как «чисто» фундаментальные или «чисто» прикладные исследования. Важно отметить, что такие ответвления необходимы; они диктуются законами познания.

Основные вопросы фундаментального исследования: что представляет собой изучаемый объект? Какова его сущность? Каким объективным законам он подчиняется? Высший результат такого исследования — теория. Основные вопросы прикладного исследования: как решить ту или иную практическую задачу? Как получить определенный практический эффект?

В начале доклада отмечалось, что возникновение экспериментальной психологии было тесно связано с теми практическими задачами, которые ставятся жизнью общества. И эта связь эксперимента с общественной практикой отчетливо прослеживается на всех этапах развития психологической науки.

Ее значение особенно возросло в наши дни, когда психология, как и другие науки, нацелена на решение практических задач, возникающих в жизни социалистического общества.

Литература

1. Береговой Г.Т., Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Экспериментально-психологические исследования в авиации и космонавтике. М., 1978.
2. Бехтерев В.М. Неврологический вестник. 1893, т. 1, с. 11.
3. Будилова Е.А. Начало экспериментальной психологии.— Психол. ж., 1985, т. 6, № 4, с. 3—11.
4. Кольцова В.А. К 100-летию лаборатории экспериментальной психологии В.М. Бехтерева в Казани.— Психол. ж., 1985, т. 6, № 2, с. 9—18.
5. Кузьмин Е.С., Якунин В.А. Развитие психологии внутри естествознания. Л., 1985.
6. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.
7. Психологические исследования общения / Под ред. Беляевой А.В., Ломова Б. Носуленко В. Н. М., 1985.
8. Сеченов И.М. Избранные произведения. М., 1952, т. 1, с. 210.
9. Токарский А.А. Записки психологической лаборатории психиатрической клиники Московского университета. Вып. I. М., 1896, с. 8.
10. Труды Первого Всероссийского съезда по педагогической психологии в С.-Петербурге в 1906 г. (31 мая — 4 июня). Спб., 1906, с. 246.

[1] Статья написана на основе доклада на конференции «100-летие развития экспериментальной психологии в России». В статье использованы материалы Т. С. Большаковой.